Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.
Шрифт:
Обретя свободы Лондона и компании мерсеров, в возрасте 26 лет Джон женился на Элизабет Бакер, весьма состоятельной вдове Леннарда Бакера, горожанина и купца Лондона, и дочери Николаса Бакера, горожанина, оружейника. Как и его отец, Джон прожил в браке вплоть до своего смертного часа, «в полном согласии и покое, по крайней мере, 20 лет»{1178}.
Благодаря женитьбе Джон получил внушительное состояние. Согласно брачному соглашению, ему перешла в управление недвижимость Леонарда Бакера: поместье в Оксфордшире, шесть домов в Лондоне, в том числе дом на Иронмангер-стрит, в котором жили Леонард и Элизабет. Движимое имущество Бакера оценивалось в 1787 ф. 10 ш. 8 п. «в товарах и кредитах» и 235 ф. 3 ш. 9 п. наличными{1179}. Эта весьма солидная сумма денег, — замечает автор «Жизнеописания», — «весьма кстати перешла к Джону Ишему», у которого почти «ничего не было своего <…> до брака»{1180}.
Следующее зафиксированное в «Жизнеописании» важное событие, маркирующее новый этап в жизни, в самоутверждении и общественном признании Джона Ишема, — избрание его попечителем компании мерсеров «в год от рождества Христова 1567-й»{1186}. Это стало возможным, пишет повествователь, потому, что «он добился в своей компании уважения <…> обладая сильной волей и пользуясь симпатией своих товарищей»{1187}. И естественно, что «эту обязанность он исполнял похвально»{1188}. Автор «Жизнеописания» особо обращает внимание читателей на не по годам разумные речи Джона, его мудрость, поражавшие «коллег» по компании: «Им показались очень странными его речи, поскольку он был гораздо моложе собравшихся»{1189}. Квинтэссенция всего сказанного выше — фраза автора: «Думается, ни один человек, ни до этого, ни после, вплоть до написания этого текста, не пользовался таким уважением такого большого количества людей»{1190}.
В 1572 г., что показательно, Джон Ишем перебрался из Лондона и поселился в Лэмпоте, в маноре, который он приобрел ранее. К этому времени, полагает автор, Джон приобрел достаточно денежных средств, репутацию и доверие, что и позволило ему покинуть город. Но и здесь проявились прирожденные таланты Джона, его невероятное трудолюбие: «он занялся земледелием, сажал травы, обрабатывал землю и занимался всеми другими делами так умело, как будто он занимался ими с рождения»{1191}.
Способности Джона Ишема, его положение не остались не востребованными. В 1576 г. он был назначен мировым судьей в графстве Нортхемптон. Характеризуя деятельность Джона на этом поприще, повествователь ограничивается одной, но очень ёмкой фразой: «О том, как он управлялся с этой должностью, пусть расскажут другие, те, кто был с ним ближе, чем я, потому что, если я напишу правду, покажется, что я ему льщу»{1192}. В 1581 г. Джон был назначен королевой Елизаветой в ее сокровищницу в графстве Нортхемптон. И «эту обязанность, как и все другие, он исполнял весьма похвально», трудился, «чтобы оставить своим потомкам после себя доброе имя и славу»{1193}. Очень важный пассаж: герой «Жизнеописания» должен заботиться о своем «добром имени» и стремиться прославиться благодаря добросовестному труду, выполнению обязанностей; и это важно не только для него самого, но и для его потомков. Подводя своеобразный промежуточный итог своему повествованию, автор заключает; «во всем, за что он брался, он проявлял зрелость ума и благоразумие, и можно сказать, что он был мудрым человеком»{1194}.
Следующий ракурс, в котором повествователь разворачивает Джона Ишема и стремится продемонстрировать читателю, — его внешний облик, поведение, привычки, привязанности в обыденной жизни, отношение к детям и к окружавшим его людям.
Читаем: «Телом он был тучен, широк в костях, достаточно высок, с большим животом человека, не знавшего тяжелой физической нагрузки, но он холил себя вплоть до смерти <…> По натуре он был холериком, но быстро успокаивался…»{1195}.
Автор пишет о том, что Джон любил сыновей, хотя внешне часто «был суров» и «редко выказывал
Кроме того, Джон Ишем, по словам автора «Жизнеописания», был «верным другом, всегда готовым написать, поддержать словом или приехать и потратить деньги, чтобы помочь»{1198}. Даже будучи больным, «он продолжать принимать всех, кто обращался к нему и помогал всем щедро и от всего сердца»{1199}.
Джон любил веселые компании и приглашал гостей к себе в дом, а к ним присоединялись его дети и друзья. Он никогда не мстил своим врагам, а все противоречия всегда решал при посредничестве друзей. Джон всегда был в курсе всех дел в имении и всех людей, услугами которых пользовался «для собственной выгоды, но не в ущерб для них»{1200}. В подтверждение сказанного повествователь ссылается на собственный опыт. Он пишет: «Я сам слышал, как он [Джон — Л. Ч.] решительно заявлял, что он никогда не конфисковал облигации, хотя и был купцом, и в его руки попадало в свое время много крупных счетов»{1201}.
Повествователь презентует Джона Ишема и как «хорошего политика», что доказывается, среди прочего, наличием у него большого числа друзей в Лондоне и в деревне{1202}.
По словам автора «Жизнеописания», Джон «приятно говорил <…> высказывался по многим другим случаям, когда представлялась возможность <…> У него был небольшой запас характерных пословиц и поговорок, которыми он щедро пользовался в разговорах и беседах за столом»{1203}. Повествователь приводит отдельные примеры таких пословиц и поговорок, весьма поучительных, позволяющих выстроить своеобразную шкалу жизненных приоритетов Джона Ишема. Их содержание свидетельствует о том, что превыше всего Джон ценил доверие во взаимоотношениях между людьми, прежде всего на профессиональном поприще, дружбу и друзей, которыми, однако, можно воспользоваться «по максимуму», с пользой; не любил тех, кто проводил время в праздности, и тех, «кто много болтал о себе, даже если говорил правду»{1204}; оценивал людей не по их словам, а по поступкам; призывал к тому, чтобы всегда учиться на чужом опыте.
Таким образом, автор «Жизнеописания Джона Ишема» формирует у читателей объемный, многогранный портрет, жизненный путь исключительно положительного героя. Перед нами — т.н. «модельная биография», представляющая несомненную ценность для историка уже самим фактом этой «модельности». Джон Ишем предстает и как успешный деловой человек, «добрый купец», и как заботливый, любящий отец семейства, верный, преданный друг, готовый всегда прийти на помощь, и как хороший политик. Выходец из мелких джентри, он, благодаря удивительному трудолюбию, силе воли, рассудительности, мудрости, предприимчивости, расчетливости — качествам, заложенным его родителями, в первую очередь отцом, сумел, с Божьей милостью, стать родоначальником титулованного дворянского семейства. «И, как невинное дитя и агнец Божий, он закончил свои дни в тишине и покое»{1205}.
§3. Отношение к образованию в купеческой среде Лондона
Активный образ жизни представителей деловых людей Лондона XIV–XVI вв., связанных торговлей и финансовыми отношениями со многими странами — Францией, Италией, Испанией, Нидерландами, Германией, Московией, Скандинавией, Персией, Северной Африкой и др., значительно расширял их кругозор, требовал постоянно учиться, пополнять свои знания и совершенствовать профессиональные навыки. Этому во многом способствовало и то, что некоторые из лондонских олдерменов использовались на дипломатической службе. Известно, например, что торговец предметами роскоши Джон Пайел, олдермен 1369–1379 гг., трижды выполнял дипломатические поручения во Французском королевстве{1206}. Выбор, павший именно на Джона, не был случайным. В детстве он получил элементарное, но весьма добротное образование. Немаловажный штрих — грамоты и акты его картулярия написаны на латинском и французском языках. На всю жизнь Пайел сохранил большую тягу к чтению, которое стало излюбленным способом проведения им досуга. В его завещании упомянуто немало книг, преимущественно это литургические тексты — бревиарии (католические требники), молитвенники, псалтыри, Библия, а также работы по каноническому и гражданскому праву{1207}. Стремление к знаниям проявилось и в том, что Джон решил не только дать хорошее образование собственным детям, но и предпринял немалые усилия к тому, чтобы основать колледж в своем родном Итлинборо, где могли бы обучаться местные детишки.