Под сенью Великого Леса
Шрифт:
Но потом счастье прошло. Мерлин, великий чародей и их любимый наставник, умер от сердечного приступа, и Дерк с Береникой остались одни. Дерк впал в отчаяние. Он потерял не только учителя, но и лучшего друга. Он целыми днями бродил по Великому Лесу, пытаясь унять печаль, но не мог справиться с ней. Что куда хуже, он оставил Беренику одну, не поддержал ее, когда было так нужно. Целые дни они проводили врозь, и всякий раз, возвращаясь под вечер домой, Дерк замечал, как меняется лицо Береники, как тускнеет ее взгляд, некогда полный жизни и тепла. Она больше не смотрела на него и старалась уйти всякий раз, когда они вместе оказывались в одной комнате. Однажды Дерк не выдержал и решил поговорить. Он хотел лишь, чтобы она его услышала,
Он много дней потратил на ее поиски. Он обратился к ее сестре, Белой Колдунье Редании, и они вместе бродили по Великому Лесу, по другим мирам. Дерк хотел отыскать ее и все исправить, но это было все равно что гнаться за грифоном — глупо и безнадежно. Ему пришлось вернуться в Сверкающий Дом и смириться с потерей, принять на себя обязанности Хранителя Леса и восстанавливать все, что было разрушено со смертью Мерлина. Много, очень много дел приходилось решать тогда, его ни на минуту не оставляли в покое, но рядом всегда была Редания, надежная и преданная, как близкий друг или сестра.
— Твое сердце разбито на части так давно, — заметил Бернак. — А ты все никак не соберешь его на части, раз за разом вспоминая прежние потери. То, что утрачено, не вернуть. Смирись с этим и живи дальше.
— Как я могу смириться, раз за разом в каждой битве заглядывая в глаза Беренике, которая просит поверить ей? — с горечью возразил Дерк. — Это я виноват в том, что случилось с ней. Если бы не мое равнодушие, скверна никогда бы не завладела ей.
— Я бы не был так уверен, — отозвался мудрый ворон. — Скверна всегда была ее частью, ты просто не мог этого увидеть. А вот Мерлин мог, и он точно знал, кого берет себе в ученицы. Он знал, что рискует.
— Он знал, что будет с ней рядом, чтобы утихомирить тьму внутри нее, — стиснул зубы Дерк. — И ждал от меня того же. Знаешь, что мне хотелось больше всего, когда мы пересеклись с ней на Земле и я впервые узнал, что она вернулась? Повернуть время вспять. Пойти против всех законов и перевернуть целый мир, лишь бы ничего этого не случилось.
— Это было бы неразумно.
— А то я сам не знаю! К тому же, как ни крути, Хранители Леса не обладают даром управлять временем. Такое только Духам Великого Леса под силу… Я всегда задумывался, Бернак, а не мог ли Мерлин стать Духом?
— Мерлин — Духом? — изумился Бернак. — Нет, конечно, нет. Такое не для него. Он пошел дальше, шагнул за грань. Для него смерть стала лишь концом, который порождает новое начало.
— Я в любом случае надеюсь, что он присматривает за нами оттуда, с другой стороны.
Бернак на это ничего не ответил. Они как раз подошли ко входу в пещеру, и хотя Дерк стоял прямо на ее пороге, впереди была все та же непроглядная мгла. Оракулы всегда прятались в темноте, и Дерк никогда не видел их лиц или очертаний. Иногда ему казалось, что они должны выглядеть, как люди, а иногда — будто они лишь сила, обладающая разумом, но не имеющая форм. Никто не знал, откуда они взялись и можно ли их увидеть, откуда им доступны знания, которыми не владеет ни один человек. Как бы то ни было, Оракулы знали ответы на любые вопросы, хотя никогда не говорили прямо, и с их помощью Дерк уже спасал Великий Лес после гибели Мерлина. Во всем этом мире только они и были благосклонны к нему больше, чем к любому другому Последователю. И если даже Гаффара они могли оставить без ответа, то Дерк всегда получал то, что хотел, пусть и в очень запутанной форме. Даже Собрание чаще всего посылало посоветоваться с Оракулами именно его.
—
Дерк склонил голову в знак приветствия и шагнул во тьму. Он шел в неизвестности довольно долго, дольше, чем обычно, прежде чем услышал знакомый шелестящий голос.
— Тебя мы ждали — в том не сомневайся.
Из-за кромешного мрака у Дерка часто складывалось впечатление, что он общается с частью своего подсознания или пытается найти ответы на вопросы во сне, но нет: Оракулы были реальны. Он чувствовал великую силу, окружавшую его, и знал, что сила эта куда древнее и опаснее самой скверны.
— Сегодня ты пришел к нам не один.
Друзья, приветствуем, скорей располагайтесь.
— И мы приветствуем вас, мудрейшие, — почтительно отозвался Бернак.
— Я, как и всегда, пришел к вам с вопросами. Мы с Избранными встали в тупик и не можем разгадать тайну, спрятанную в чертежах Ворлака Мердила. Мы даже не уверены, есть ли она там на самом деле. Я хотел бы спросить у вас совета.
До уха Дерка донесся очень далекий, как будто женский смех, который тут же стих в темноте.
— Секрет у чертежей, бесспорно, есть.
Вопрос лишь в том, кто ключ найти сумеет.
Осталось кандидатов только шесть:
Поймет один, кто мыслит всех пестрее.
— Значит, мы все же бились не зря… — пробормотал Дерк. — Вы, как и всегда, дарите надежду. «Поймет один, кто мыслит всех пестрее»… Кажется, я догадываюсь, о ком идет речь.
Дерк низко поклонился и отступил назад, поманив за собой Лиса. Он знал, что у Оракулов подолгу задерживаться нельзя: человек, даже будь он трижды Хранителем Леса, не может долго терпеть присутствие такой великой силы рядом. Несколько лишних минут — и он начнет медленно сходить с ума, теряя связь с реальности. Задавать вопросы Оракулам всегда нужно быстро, а получая ответы, ничего не уточнять.
Но в этот раз Оракулы сами остановили Дерка.
— Ответ послушал ты, но стой, не уходи!
Ты друг для нас, и мы предупреждаем:
Тебя ждет боль и битва впереди.
Запомни, что друзей не выбирают.
Тебе придется обрести иную суть.
Прими ее во что бы то ни стало.
И с кем бы ни столкнулся страшный путь,
Плечом к плечу сражаться вам пристало.
Теперь беги — истек предельный срок,
Часы уже тебе считают полночь.
Дерк поклонился еще раз и, ничего не говоря, побежал сквозь темноту. Следом за ним бесшумно двигался Лис, и от его пятна на лбу исходило слабое сияние, немного выхватывающее из мглы дорогу под ногами. Дерк уже чувствовал, как бешено ускоряется темп его сердца, а мысли в голове начинают метаться, когда вдруг выбежал на свет и свежий воздух. Сзади из пещеры все еще тянуло холодом и мглой, и вслед Дерку донеслись отдаленные, похожие на эхо слова:
— И помни: тот, кого ты в прошлом не сберег,
Тебе теперь прийти может на помощь.
Дерк, Бернак и Лис некоторое время постояли, не двигаясь. Все трое переводили дух.
— Мы еще ни разу не ходили по такой тонкой грани, — высказался Бернак.
— Да что ты говоришь? — усмехнулся Дерк. — По-моему, в последнее время мы только этим и занимаемся. А теперь давайте-ка поспешим. Боюсь, у нас осталось совсем мало времени.
Он двинулся вперед, туда, откуда уже можно было покидать этот неприветливый выжженный мир, и по пути беспрестанно думал о словах Оракулов. Их предсказания никогда нельзя было трактовать однозначно, но то, что они сказали ему напоследок… Неужели речь шла о Беренике? Нет, конечно. Такого не может быть. Между ними такая стена, которую уже не преодолеть, они сражаются по разные стороны баррикад. Она стремится уничтожить Великий Лес, а он — спасти его. Разве может быть такое, чтобы они стали союзниками? Оракулы наверняка имели кого-то другого. Они никогда не говорили очевидного. В конце концов, Дерк в своей жизни много кого не сберег.