Под сенью Юноны
Шрифт:
За время моего отсутствия Драко успешно перекрасил в зелёный стол, две тарелки, яблоки и уже подбирался к обоям. Его пришлось отмачивать в ванной почти час. Жизнь налаживалась.
Вечером я чуть было не убила собственного мужа.
С появлением ребёнка в доме он стал больше времени проводить дома, мы стали больше общаться и даже как-то сблизились. Однако нынешним вечером он вывалился из камина поздно и в невменяемом состоянии. Добби покорно потащил его в спальню, когда супруг открыл осоловевшие
– Я обожаю Мари. Она прекрасна, у неё чудесные глаза, яркие, сверкающие, как звёзды. Ах, Мари – просто совершенство. У неё прелестный смех, звонкий и мелодичный, как колокольчик. Её чёрные волосы прекрасны, в них блеск и тайна. Почему я женат на тебе, бледная выбеленная моль? Мари - такая красотка, а я должен возвращаться к постылой супруге.
Я широко распахнула глаза:
– Ты ничего мне не должен, Люциус.
Он брезгливо прикрыл уши руками:
– Заткнись, умоляю. Этот отвратительный каркающий голос, замолчи, это ужасно! Ах, у Мари чудесный голосок, нежный и звонкий. Как она шаловливо зовёт меня Люциком, моя яркая птичка…
К счастью супруга, у меня в руках не было оружия.
Между тем он оттолкнул Добби, сел на пол посреди коридора и мечтательно протянул:
– Не могу перестать о ней думать. Ах, думаю, я её люблю. Ты же видела её волосы? Блестящие, чёрные волосы, густые и шелковистые, прекрасные, как южная ночь…
Мне очень хотелось вырвать его платиновые патлы, но кое-что меня насторожило. Как бы он не был пьян, он никогда не позволял себе подобного. Что-то мне это напоминает. Люциус улыбался идиотской улыбкой и напевал слащавую песенку, которую исполняла Мари. Я тихонько позвала:
– Добби, немедленно приведи сюда Абраксаса. Хоть из-под земли, тащи его сюда. Вместе с палочкой. Добби кивнул и исчез с хлопком. Мне пришлось сесть рядом с мужем и восхвалять чёртову Мари. Наконец, появился сонный Абраша. Он спросил, зевая:
– Что случилось, Нарси?
Люциус поднял на отца счастливые глаза и поинтересовался:
– Папа, ты же знаешь Мари? Она – совершенство, ты согласен? Нарси обещает дать мне развод, я женюсь на Мари и буду счастлив.
Абраксас покачал головой, доставая палочку:
– Да, сынок, так и будет. Петрификус тоталус!
Люциус глухо стукнулся о мраморный пол.
– Это любовное зелье, Нарси.
Я не смогла отказать себе в удовольствии и пару раз пнула муженька чуть пониже спины. Абраксас хихикал:
– Попался, как маленький. Кстати,
Папик послал за каким-то зельем, потом спокойно наложил на сына «Империус», отменил оцепенение и заставил выпить зелье. Потом отменил заклятье подчинения и схватил Люциуса за ухо, как нашкодившего котёнка:
– Где артефакт от любовных зелий? Ты никогда не выходил без него из дома с двенадцати лет, Люциус! Где он?
– Папа, я не знаю. Когда я засыпал, кхгм, ну, у Мари, он был на мне. Вроде и сейчас тоже.
Люциус вытащил из-под рубашки цепочку с каким-то брелоком.
– Странно, как-то не так выглядит…
Папик злобно прошипел:
– Конечно, не так. Идиот, она подменила подвеску, пока ты спал. А всё твоя изнеженность идиотская! Надо было плюнуть на твоё нытьё и сделать татуировку. Всего три руны, зато пожизненная гарантия.
– Папа, но на пояснице колоть иголками больно! Я опять буду носить кулончик, ладно? Всё же обошлось…
Я обратилась к Абраксасу:
– С какого возраста можно наносить тату, милый? Я хочу защитить Драко. Идиоток на свете много. К тому же это так сексуально! Обожаю целовать у тебя руну с птичьей лапкой в круге.
Люциус покаянно склонил голову:
– Завтра утром иду к мастеру рун, папа. Нарцисса, прости меня.
Очень хотелось сказать, мол, Бог простит, но я промолчала. На следующий день Люциус сделал татуировку от любовных чар и зелий и торчал в постели трое суток.
Глава 14. Хулиганская
Глупость Люциуса странным образом сблизила нас. Наверное, этому способствовало то, что я разглядела маленького мальчика за фасадом ледяного бесстрастия. Теперь я совершенно спокойно меняла супругу повязки и обрабатывала отёкшую татуировку. Он пытался сверкать на меня глазами и язвить, но я обещала ему сладкий вкусный пудинг после экзекуции, он верил и терпел. Драко постоянно находился с нами, он пел папе весёлые песенки и вместе со мной рисовал кружочки на его спине. Потом они с одинаковым энтузиазмом поглощали пудинг, а я рассказывала им сказки. Оказалось, что Люциус отлично играет на рояле. Он мне аккомпанировал, я пела и танцевала с Драко. Ребёнок был счастлив находиться рядом с родителями, на третий вечер он до того напрыгался и наигрался, что уснул в постели Люциуса, крепко держа нас обоих за руки. Пришлось нам всем троим ночевать вместе. Муж улыбался мне и ласково обнимал сына. Утром нас всех троих разбудил встревоженный Абраша. Он ждал меня на утреннюю пробежку, искал в спальне и пришёл к Люциусу, чтобы спросить, не видел ли он меня. Супруг гордо сообщил отцу, что его семья там, где и должна быть. Вместе с ним. Абраша опустил плечи и удалился, несчастно вздыхая. Несомненно, он заслужил Оскара за артистичность. Я изобразила растерянность и убежала. Люциус пытался меня догнать, но я удалилась, причитая, что должна подумать.