Под сенью Юноны

Silvia_sun

Они слышали какие-то сплетни и домыслы, но реальная история их удивила. Руди хохотал, когда узнал, почему братец стал «Осей», Рабастан смущённо улыбался, я рассказывала, как дети нахально требуют шоколадок у грозного Тёмного Лорда. Мы долго разговаривали, заметно похолодало, на небе появились звёзды. Поколебавшись, я рассказала о своих выступлениях. Белла загорелась, решили, что она будет присутствовать под мантией-невидимкой. Рабастан и Руди пообещали сесть так, что ей будет всё видно, но в то же время она будет полностью скрыта от посторонних глаз. Время пролетело совершенно незаметно.

Я вернулась домой поздно. Что-то я делаю не так. Все кругом беременны и счастливы. Или беременны, или счастливы. А как

же я? Зато завтра я буду выступать на сцене, а через две недели - в цирке. Овации нам с братом обеспечены. Ещё бы, он придумал удивительный номер. Единственный в своём роде. К тому же придут все УПСы. Уж они-то точно взорвут зал длительными и бурными аплодисментами. Ещё бы, любимый начальник на арене…

Примечание к части Сцены примирения взяты из "Виктор и Виктория" и "Летучая мышь" и адаптированы.

*Песня и клип Бритни Спирс "Сriminal"

Глава 20. Та самая

Новая программа в клубе «Козья ножка» была встречена на ура. Зал был полон, зрители хлопали и дарили артистам цветы, каждый номер встречался аплодисментами. Я уже спела две свои старые песни, хит «Свободу нашей Белле» Руди и Рабастан требовали повторить трижды. Я выходила кланяться шесть раз. Только что начался короткий перерыв, следующий номер мой. Мой партнёр по танцу, славный Мигель, поддерживал меня, как мог. Но я всё равно волновалась. Наконец нас объявили: «Нарцисс в роли Нарциссы и Мигель в роли привлекательного бандита! Встречайте!». Зал грохнул свистом и овациями. Я смотрела в щёлочку и видела всех. Братец, свёкор, супруг и Барти оживлённо и удивлённо переговаривались. Лорд «недоумённо» пожимал плечами. Зазвучала музыка. Будет вам сюрприз. Я была одета и накрашена, как девушка. Длинный белокурый парик и платье с разрезами прекрасно сочетались с макияжем милой непорочной барышни. Я встала в имитации дверного проёма и запела:

He is a hustler

He's no good at all

He is a loser,

He's a bum (bum bum bum)

He lies, he bluffs, he's unreliable*.

Магия очень помогла воссоздать атмосферу клипа Бритни Спирс. Вместо сцены секса мы танцевали, а так я постаралась передать настроение этой песни. В момент, когда летели пули, а герои целовались, мы обыграли по-другому. Я изгибалась на шесте, злобные авроры насылали разноцветные проклятья, а в середине кружились две иллюзорные фигурки любовников. Улетали в конце мы на муляже пегаса, поднимались в синие матерчатое небо и посылали воздушные поцелуи удивлённым полицаям. Зал замер, пару секунд было тихо, и вдруг аплодисменты взорвали тишину. Мы вышли кланяться, я склонилась в реверансе. Затем залихватски подмигнула и стащила в головы белокурый парик. Овации стали ещё оглушительнее, если это возможно. Прекрасная песня. Мне всегда нравилось, что Бритни сама написала слова и придумала сюжет. Отлично получилось, с душой. На руке Мигеля неразборчиво темнела татуировка, мы намекнули, что он якобы пожиратель. Фраза «мама, я влюбилась в бандита» мне нравилась ещё в прошлой жизни. Сейчас я просто исполнила свою давнюю мечту. Вечер удался. В образе юноши я прошла за стол к Абраше. Люциус ел меня глазами. Я улыбалась и шутила, меня осыпали комплиментами и цветами, а он молчал. Я извинилась и отошла на минуточку. Я вышла на улицу и молча стояла, глядя в чёрное небо. Воздух был свеж, в нём чувствовалось дыхание осени. Я вдыхала полной грудью и чувствовала, что счастлива, здесь и сейчас. Сзади я услышала бархатный, волнующий голос:

– Позволь я провожу тебя домой?

Знал бы он, как долго я этого ждала. Я не стала бросаться к нему на шею, просто подала руку. Люциус рванул меня на себя, и мы аппарировали.

Высокий, мускулистый и гибкий, он держался властно, не сомневаясь в том, что ему будут подчиняться

беспрекословно. Особенно мне нравились его глаза. Серо-голубые, такие же, как у отца. Когда он был в хорошем настроении, глаза казались почти синими, когда злился, становились плоскими и бледными. Обычно глаза его были спокойны

и равнодушны, радужка отсвечивала оттенком грозовой тучи, и ни единая эмоция не прорывалась из-за стального занавеса. Только не сегодня, не сейчас. Сейчас глаза его пылали страстью, я тонула в синеве его глаз. Стоило лишь вглядеться в них, как у меня подгибались колени. Он прекрасно осознавал, как действует на женщин. Его губы чуть дёрнулись уголками вверх, от этого сердце пропустило удар. Я помню вкус его поцелуя. Люциус Малфой умел целоваться. Я облизнула губы. Он прижал меня к стене, практически впечатал в неё, и потянулся к губам. Ни о какой нежности речи не шло. Он стиснул меня в стальных объятьях и рыча, прорвался в мой рот языком. Я обмякла, парализованная его гортанным рычанием. Было в этом что-то первобытное, древнее. Так заявляются права. Он словно ставил на мне отметину этим: "Моя!". Он продолжал вгрызаться мне в рот своим языком, щекоча щетиной и практически протыкая мне живот своим опасным мужским инструментом. Усилием воли он оторвался от меня и выдохнул в лицо:

– Что-то ты подозрительно покорная, мне ждать страшного проклятья?

Он смотрел на мои губы, игнорируя глаза. Я облизала пересохшие губы и прошептала:

– Ты сам виноват. Нечего было меня игнорировать!

В ответ он подхватил меня на руки и проворно переместился в сторону кровати:

– Зато теперь я здесь, Нарси. Наконец-то ты моя, детка...

В мгновение ока я оказалась на широкой постели, он навалился на меня сверху. Разворошив мою одежду, он добрался до соска. Люциус принялся покусывать его, щипать и дёргать.

– В постели я не джентльмен, милая. Куртуазности от меня не дождёшься.

Я слышала его издалека. Меня выгибало от страсти, я тоже не стала церемониться. В эту игру можно играть вдвоём. Я прикусила ему мочку уха и слегка сжала ягодицы другой рукой. Как же давно мне хотелось это сделать! Ягодицы были упругими и нежными на ощупь. Это меня свело с ума, мы катались по постели, срывая одежду друг с друга. Я случайно вспомнила, что мы волшебники, откатилась от мужа и начала хохотать. Люциус обиженно вскинулся:

– Нарси, что смешного? До тебя никто не жаловался! Что, у отца больше?

Эх, это я зря. Мужчины и их маленькие друзья. Чёртовы органы, порождающие большие комплексы. Блин, как теперь объяснить, что у него всё в порядке с организмом? Я разозлилась, надо же, какие мы нежные! Я почти год без секса и не позволю глупой мнительности испортить мне удовольствие. Всё это я немедленно повторила вслух, добавив, что смеялась я потому, что запуталась в его пуговицах, а могла одним движением палочки убрать всю его одежду. Теперь мы хохотали вдвоём.

– Ну вот, сбила весь настрой.

Люциус легко встал с кровати и принёс мне бокал шампанского. Он невероятно красив. Волосы рассыпались по плечам, мощная грудь переливалась мышцами и переходила в узкую талию и впалый живот. Мой взгляд переместился ниже. Ох, фортуна любит Малфоев. Не так он спокоен, как хочет показаться. И всё же, какой красавец! Он сложён, как статуя греческого бога. Мы чокнулись и выпили до дна. Я вздохнула полной грудью:

– Спасибо, но жажда меня всё ещё мучает...

Он забрал у меня бокал, поставил на прикроватный столик и развернулся ко мне со словами:

– Понимаю, о чём ты...

***

Утром мы проснулись от топота маленьких ног в коридоре и встревоженного голоска:

– Папа, почему ты закылся? Дако пишел, пап!

Муж потянулся и счастливо забросил на меня ногу: