Под сенью зефирных облаков
Шрифт:
– Я буду работать над сценарием самостоятельно, – уверенно отвечаю я.
В этот момент к нашему столику снова подходит официант. Он ставит передо мной кружку горячего шоколада, который источает божественный аромат. Вдыхая запах корицы, ванили и кардамона, я погружаюсь в сладостную нирвану. По поверхности напитка плавают маленькие зефирки. Я беру ложку, вылавливаю самую красивую и отправляю ее себе в рот. Зефирка тает у меня во рту, оставляя приятное послевкусие. Я делаю глоток шоколада. Его приторный вкус оттеняет нежный зефир, и я чувствую, как мое тело расслабляется, а голова
Адам делает глоток чая.
– Что ж, отлично, – говорит он, и его лицо озаряет задорная улыбка. – Сценарий первой серии нужен послезавтра.
Я собираюсь сделать еще один глоток шоколада, но замираю в недоумении. Заявление Адама резко возвращает меня к реальности. Несколько секунд назад я пребывала в сладостной нирване и мечтала о том, как Мисс Смузи станет всемирно известной героиней. Однако если я должна написать сценарий в течение двух дней, это резко меняет дело, ведь мне стоит немедленно бежать домой, приниматься за работу и писать сорок восемь часов подряд без перерыва.
– Не переживайте, – утешает меня Адам, видя изумление на моем лице. – Хронометраж серии не более пяти минут.
Видимо, мне должно стать легче. Но этого не происходит. Я по-прежнему не понимаю, каким образом должна написать сценарий за два дня, учитывая, что раньше я никогда этого не делала, и мне понадобится время, чтобы освоить сценарную форму.
– А вы не могли бы, – обращаюсь я к Адаму, – рассказать мне, как пишутся сценарии.
Адам поднимает на меня взгляд. Его глаза округляются.
– Я тебе расскажу, – встревает Илай.
– А разве ты умеешь писать сценарии? – недоумеваю я.
Илай смотрит на меня словно на сумасшедшую. Видимо, я сморозила что-то не то. Наверно, написать сценарий за два дня – вполне посильная задача, просто я недооцениваю свои способности.
– Насколько я знаю, есть специальные программы для написания сценариев, – продолжает Адам.
Он допивает чай, съедает пару кусков чизкейка, оставляет деньги, вручает мне стопку бумаг и резко встает из-за стола.
– Мне пора, – заявляет он, надевая куртку.
Он пожимает руку Илаю и идет в сторону выхода.
– Я жду сценарий, – успевает напомнить он, прежде чем покинуть кафе.
Я киваю головой и смотрю ему вслед. Он закрывает за собой дверь, и его силуэт растворяется среди машин, припаркованных у здания кафе.
Я вопросительно смотрю на Илая. Он пожимает плечами.
– Если честно, я немного разочарована, – говорю я, пока Илай отпивает сок из стакана.
Я допиваю горячий шоколад. На улице светит солнце. Ветер разгоняет облака, плывущие по небу словно зефирки по пузырчатой глади моего напитка. Мне хочется выйти на улицу и немного побегать по парку, чтобы развеять мысли, роящиеся в моей голове. Но я жду, что Илай скажет мне хоть одну подбадривающую фразу.
– Ты думаешь, я смогу написать сценарий за два дня? – рассеянно спрашиваю его я.
– Думаю, да, – уверенно отвечает он. – Писать сценарии совсем несложно. Главное – начать.
Я безучастно мотаю головой.
– Пожалуй, я пойду, – говорю я, допив горячий шоколад. – Мне нужно писать сценарий.
Я пытаюсь встать из-за стола, но Илай
– Стой, – говорит он, и я возвращаюсь на место. – Мне нужно с тобой поговорить. Это важно.
Я слышу волнение в его голосе. Это довольно странно. Илай никогда не волнуется. Его голос всегда звучит ровно и спокойно – словно морской прибой. Он не волновался даже, когда признавался мне в измене. Что же случилось на этот раз?
– Ты меня пугаешь, – говорю я, смотря Илаю в глаза.
В его взгляде я вижу испуг. Может, он просто хочет извиниться передо мной за то, что разрушил наш брак? Это было бы славно. Я ведь ни разу не слышала от него, что он жалеет о своем безумном поступке. Думаю, если он сейчас попросит у меня прощения, это поможет мне забыть о том, что было, и начать двигаться дальше.
– Я хотел сказать…
Илай запинается и опускает глаза. Что, черт возьми, происходит?
– Я женюсь, – наконец, выговорил он.
Его слова, словно стрелы, пронзают меня в самое сердце. Я пытаюсь посмотреть ему в глаза. Тщетно. Мое тело снова сковывают тяжелые цепи. Мою голову заполняет туман. Я не хочу верить в то, что сказал Илай. Мне хватило вчерашнего откровения Аманды. Сегодня я вовсе на собиралась испытывать чувство глубокого разочарования.
Илай не может жениться. Он не посмеет. Со дня нашего развода прошло всего полгода. О какой свадьбе может идти речь?
Внезапно я осознаю: все эти мучительные полгода больше всего я боялась, что Илай сможет снова обрести любовь, а я так и останусь одинокой разведенной женщиной.
Я закрываю лицо руками. Не хочу, чтобы Илай узнал о моем страхе.
– Прости, – продолжает Илай виноватым тоном. – Не хотел, чтобы ты узнала об этом не от меня.
Я пытаюсь собраться с мыслями. Мне вдруг становится любопытно, кто же составит партию неугомонному Илаю.
– И кто она? – с трудом выдавливаю я из себя.
Илай снова замолкает и опускает взгляд. Я чувствую покалывание в области груди. Неужели я знаю ту, на ком он намерен жениться?
– Это Нэнси, – говорит Илай, уткнувшись в экран телефона.
В момент, когда Илай произносит имя моего бывшего тренера по фитнесу – женщины, которую я считала патологически не способной на предательство, за окном становится темно и на небе сгущаются темные тучи, похожие на пригоревшие шоколадные маффины и наводящие на меня непередаваемый ужас. Я слышу раскаты грома, нарушающие вселенскую гармонию, и зловещие завывания ветра, устрашающие одинокие деревья, передающие друг другу нечитаемые сигналы.
Пожалуй, это худшее, что могло со мной произойти. Я не просто переживаю развод – я еще и вынуждена делать вид, будто радуюсь за своего бывшего мужа, который поступил со мной так, как персонажи дешевых мелодрам поступают с главными героинями – теми, что с детства мечтают о принце на белом коне. Я бы никогда не подумала, что мужчина, в чьи руки я однажды вверила свою судьбу, способен на бесчеловечную жестокость. Мне плевать, что мы больше не вместе. Но я отказываюсь верить в то, что он ни капли не страдает из-за нашего расставания и более того – находит в себе силы строить свою дальнейшую жизнь без меня.