Под солнцем Рио, или Операция «Узник»
Шрифт:
Егор вгляделся в лицо сокамерника пристальным, холодным взглядом.
— Ты блефуешь, — сказал он.
— Может быть, — отозвался Шеринг. — А если нет? Знаете, за что меня когда-то ненавидели конкуренты? За непредсказуемость. Так что решайте сами. А я пока вздремну. Вы ведь не будете сгонять меня с верхней койки? Нет? Ну и прекрасно.
Шеринг закинул ногу на кровать Егора, схватился за железный поручень и запрыгнул на верхнюю койку.
— И помните, Кремнев, теперь вы у меня на крючке, — донесся сверху
Бывший олигарх заворочался на койке, устраиваясь поудобнее, а минуту спустя до ушей Егора долетело его спокойное., ровное дыхание. Шеринг уснул.
6
Спустя полчаса Шеринг проснулся. Как раз в тот момент, когда Кремнев пытался уснуть сам.
— Кремнев! — окликнул он. — Кремнев, вы не спите?
— Отвянь, — грубо отозвался Егор.
Шеринг вздохнул.
— Вы со мной общаетесь так, будто я ваш личный враг, — с досадой проговорил он. — А я ведь ничего вам не сделал.
— Ошибочное мнение, — сказал на это Егор. — Я — гражданин страны, которую ты долгие годы грабил. Деньги, которыми ты набивал карманы, не взялись из воздуха, они взялись из карманов таких людей, как я.
Шеринг хмыкнул.
— Вот как, — тихо проговорил он. — Значит, я твой должник?
— Можно и так сказать, — согласился Егор.
— Сколько?
— Чего «сколько»? — не понял Егор.
— Сколько я украл из твоего кармана?
— Отстань, — дернул щекой Кремнев.
— Нет, давай с этим закончим, Я твой должник? Отлично. Я желаю рассчитаться с долгом. Итак, сколько я у тебя украл?
— Я не бухгалтер.
— Я тоже. Но если ты не скажешь сколько, я не смогу с тобой расплатиться. Итак, сколько? Сто тысяч? Двести?
Кремнев отвернулся к стене.
— Святая простота, — насмешливо проговорил бывший олигарх. — Да неужели вы думаете, что деньги, которые я, с вашей точки зрения, прикарманил, должны были пополнить ваш собственный карман? Не будь меня, они бы просто перекочевали в другой кошелек. Но не в такой, как у вас и вам подобных, нет! Они бы перекочевали в кошелек из крокодильей кожи ценой в штуку баксов!
— Удобная позиция, — похвалил Егор. — «Если не украду я, то украдет кто-нибудь другой».
— Тьфу ты, — плюнул Шеринг. — До чего упертый человек. Будь у тебя объем головного мозга таким же, как объем бицепса, ты не стал бы со мной спорить.
— Возможно, — спокойно согласился Егор. — А теперь заткни хлебало. Я хочу поспать полчаса.
— «Заткни хлебало», — передразнил Шеринг. — Невыносимый человек. Не удивительно, что у тебя до сих пор нет семьи. Кремнев, у тебя ведь нет семьи?
— Не твое дело, — огрызнулся Кремнев.
— Конечно же нет. У таких, как вы, никогда не бывает семьи. Знаете, мне вас очень жаль. Потому
— И чем же? — насмешливо поинтересовался Егор, забираясь под одеяло.
— Когда ваш организм износится, «контора» выкинет вас на помойку. Как использованную вещь. Пенсия у вас будет копеечная. Но на ежедневную буханку хлеба и бутылку водки ее будет хватать. Через пять лет после выхода на пенсию вы сопьетесь. Однажды зимой вас найдут на скамейке в сквере. Но спасти вас уже не успеют. Да даже и пытаться не будут.
— Пока что мы с тобой не в Москве, а в тюрьме «Остров Ягуаны». И у нас гораздо больше шансов сгинуть тут без вести, чем умереть в преклонном возрасте под московским забором.
— И все же…
— Будешь мешать мне спать — привяжу тебя к унитазу, — пригрозил Егор.
Шеринг вздохнул и тихо пробубнил:
— Хам. Боже, и откуда берутся такие хамы? Ведь в наше время можно облагородить даже неандертальца. Вся сфера услуг у твоих ног — пользуйся! Но, видимо, некоторых пещерных медведей причесать физически невозможно, сломаешь расческу.
Бывший олигарх зевнул.
— Ладно, — проговорил он. — Главное, не забудьте обо мне, когда намылитесь бежать из этой чертовой дыры. И не затягивайте с этим делом. Теперь я для вас что-то вроде священного сосуда.
— Чего? — пробормотал, приподняв голову с подушки, Егор.
— Я говорю: теперь я для вас что-то вроде священного сосуда. И вы будете оберегать меня как зеницу ока. Ведь если меня убьют — в желудке у меня найдут капсулу. А тогда и вам будет конец.
Егор проворчал что-то невразумительное и сел на кровати. От сна не осталось и следа.
— Слушай, Шеринг, — негромко окликнул он.
— Чего?
— Откуда ты взялся на мою голову, а?
— Точно не знаю. Но, думаю, меня вам Бог послал.
— А зачем?
— Этого я тоже не знаю. Но я уверен, что в этом мире ничто не происходит просто так. Значит, и мы с вами поможем друг другу. Сначала вы мне, а потом — я вам.
Егор оскалил зубы в угрюмой усмешке:
— Вот это извини. В гробу я видел твою помощь. И тебя вместе с ней. И кстати, если в течение ближайшего часа ты вякнешь еще хоть слово — я отобью тебе почки. Понял?
Шеринг не отозвался.
— Значит, понял, — с удовлетворением констатировал Егор и снова улегся на койку.
7
К вечеру жара спала. Кремнев брел по тюремному двору, сунув руки в карманы оранжевых хлопчатобумажных штанов. На спортплощадке и на длинных скамьях кучковались зэки.
— Эй, парень! — услышал вдруг Егор.
Он остановился и с удивлением взглянул на охранника, стоявшего у стены.
— Вы меня?
— Да, если ты Анджей Лем. Не верти башкой и сделай рожу попроще. И вообще, смотри в сторону.