Под созвездием Большого пса

осирисс

– Гермиона! Бегом! Они вернулись!

Крик вырвал её из сна, не давая опомниться. Было в неё что-то не просто тревожное, а слышался неприкрытый ужас, не медля ни секунды, она вскочила и птицей взвилась по ступенькам вверх. Картина, открывшаяся ей была поистине ужасной.

Гарри и Рон, бледные до синевы, с двух сторон тащили Сириуса, который видимо и вовсе был без сознания, у Гарри из рассечённой брови лилась кровь, мешая смотреть, но обеими руками он вцепился в крестного и убрать её ему было не чем. Макмиллан стоял чуть позади, схватив обеими руками за плечи трясущуюся Аманду, кажется, вполне готовую тоже упасть в обморок.

– Они ждали… Не знаю как

они умудряются… Мы пытались убежать и даже почти что убежали, но там, там, понимаете, там магловский квартал. Если бы мы не приняли бой прямо там, то пострадали бы маглы… как тогда. Сириус и я, мы решили, что будем драться тут, ему прилетело непростительным.

Гермиона вскрикнула, зажимая сама себе рот ладонью.

Нет, ну не могло этого быть, только не Сириус, только не снова. По-че-му?

– Он жив, я не знаю как. твоё ли это зелье или его организм после арки даже к Аваде стал менее чувствительным, но посмотри - он хоть и без сознания, однако жив. Тебе часто такое встречалось?

В Гермионе моментально проснулся колдомедик.

– Нет, его надо унести в его комнату, вы мне поможете ведь?
– обратилась она к Макмиллану, помня о его таланте в целительстве.

– Конечно, пошли. Аманда, обработай Поттеру рану и пожалуйста, не перепутай заклинания, тут ничего сложного - остановить кровь и сшить края раны. Минут за десять управишься.

– Может я и не столь талантлива как вы оба, но считать меня полной идиоткой всё же не стоит, - насупилась девушка.

Сириуса уложили на кровать со все осторожностью и аккуратностью, на сколько это вообще было возможно, пока Максимиллиан обследовал его, Гермиона стянула мантию и оказавшуюся под ней футболку, теперь Сириус лежал перед ними в обычных джинсах и с обнаженным торсом, на котором красовался огромный ожог.

– Видимо именно сюда и прилетело заклятие. Не знаю, таких пациентов у меня ещё не было, после Авады умирают сразу, а тут уже почти час как он жив, хоть и без сознания. Ладно, давай, неси что атм у тебя есть из зелий, а я пока постараюсь что-то сделать тут.

Гермиону не надо было просить дважды, мгновенно она развернулась и побежала в лабораторию, кажется, если бы в ту ночь кто-нибудь занялся подсчетом количества ступенек, которые она преодолела, то сбился бы на пятой тысяче, но под воздействием адреналина, она даже не замечала усталости, со скоростью ветра бегая между лабораторией в подвале и комнатой Сириуса на третьем этаже, они разжимали ему зубы, вливали склянку за склянкой то укрепляющее зелье,то костерост, чтобы срастить сломанное ребро, то ещё что-нибудь. Не смотря на все их старания, состояния Сириуса не менялось, он лежал совершенно неподвижный, кажется, сейчас Гермиона всё бы отдала за то, чтобы услышать какую-нибудь очередную его остроту, но он молчал, а два колдомедика всё пытались сотворить чудо и вернуть его к жизни. На исходе третьего часа ночи Максимиллиан Макмиллан вытер пот со лба и сказал:

– Всё, что могли, мы с тобой уже сделали, теперь дело только за ним самим, сможет справиться, значит будет жить. Но должен сказать, что вы умудрились сотворить невозможное, никто и никогда не жил дольше пяти минут после попадания Авадой тем более в грудь, а он как бы там ни было всё ещё жив. Мои поздравления, коллега. Я бы пожалуй, рискнул увеличить дозу хотя бы на треть, но даже то, что получилось выходит за рамки привычного отношения к тонкому и древнему искусству зельеварения, никто до Северуса Снейпа не создавал ничего подобного и никто до вас не варил ничего подобного. Вам стоит остаться сегодня здесь, за нашим больным

нужно бы присмотреть, да и я думаю, что когда он очнётся, а всё таки я уверен, что он не сдастся и выкарабкается, ему будет приятно видеть вас рядом.

Он поклонился в знак уважения и вышел за дверь. Гермиона осталась в комнате вдвоём с лежащим неподвижно Сириусом. Она вздохнула, поправила одеяло, ещё раз пощупала пульс, он хоть и был слабым, но ритмичным и ровным. Вся усталость этого дня разом навалилась на неё, заставляя смежить веки и не давая сил даже на то, чтобы пересесть на стул, стоявший чуть в стороне. Она легла на самый край кровати, поджав коленки к животу, закрыла глаза и провалилась в сон без сновидений, не ощущая как её обняла и притянула мужская рука, как размеренно задышали ей в шею, не зная, что в тот самый момент, открылась дверь ещё одной комнаты и внутрь прошмыгнула некая слегка полноватая блондинка, несказанно удивив мага с тонкими иголочками ранней седины в тёмных волосах.

========== Под звёздами ==========

Гермиона стояла в саду и смотрела на небо, конец лета был довольно жарким и безоблачным и сейчас над ней раскинулся бескрайний небосвод, сплошь усыпанный звёздами.

– Нравится смотреть на звёзды?
– осведомился подошедший со стороны спины Сириус Блэк.

– Они красивые, - уклончиво ответила Гермиона.

– Не знаю, никогда не думал об этом, не смотря на то, что вся наша семья носила “звёздные” имена, никакой склонности к астрономии у нас не было, к ядам да, вот тут равных Блэкам сложно наверное найти, впрочем и к противоядиям тоже. Плох тот зельевар, кто варит яд и не знает к нему противоядие - любила говаривать моя бабушка.

– А ваша семья была коварна - усмехнулась девушка.

– А то! Но ты умудрилась переплюнуть их всех, сварив то зелье, теперь мы точно знаем, что у нас есть шанс всё исправить.

– Исправить ВСЁ не получится, несколько лет владычества тёмного Лорда просто так не пройдут, шрамы в сердцах людей не заживут и страх ещё долго будет преследовать их. И в наших тоже.
– скорбно добавила она.

– Но мы постараемся, без наших шрамов мы просто перестаём быть самими собой, так ведь? Значит шрамы это не так уж и плохо?

– Наверно. Всё, что с нами произошло это наш опыт и наша жизнь.
– согласилась Гермиона.

Теперь они стояли вдвоём, запрокинув головы и рассматривая звёзды, слишком много у них было общего и наверно ещё больше различий, слишком много за плечами каждого из них потерь и горя, но жизнь продолжалась и они приспосабливались к ней снова и снова.Как любой человек, каждый из них стремился к другим людям, к простому человеческому теплу и не их вина была, что в какой-то момент они стали друг для друга кем-то куда большим, чем просто друзья.

Сириус давно смирился с тем, что теперь он не просто последний из Блэков, а маг-которого-уже-два-раза-не-смогли-убить, все, кто был близок ему, давно погибли, а он всё ещё продолжал жить, потеряв не только друзей, но и несколько лет и вот уже Гермиона перестала казаться рядом с ним сущим ребёнком как это было раньше. От его прошло жизни не осталось ничего, он был чистокровным предателем крови и семьи, перескочившим через время и смерть. И сейчас впервые с тех пор как погибли Джеймс и Лили, он начал чувствовать себя не одиноким изгоем, а частью чего-то большего, чувствовать себя нужным и важным для других. Конечно его извечные импульсивность и авантюризм никуда не делись и сейчас как и раньше доставляли окружающим дополнительные проблемы, но его здесь его любили и мирились с его не простым характером.