Под стук колес
Шрифт:
– Господи, да отстаньте от меня! – простонала я. – Я спать хочу и больше ничего!
– Да я и не пристаю, – пошел на попятную мужчина.
Но он меня уже разбудил. Чертыхнувшись, я поднялась с лежака и села.
– Сколько сейчас времени хоть? – буркнула недовольно.
– Половина двенадцатого, – тут же ответил мужчина, посмотрев на наручные часы.
– Черт! – с тоской выругалась я, представив себя на уютной вагонной полке, а еще лучше в собственной мягкой постели.
– У вас что-нибудь случилось? – услужливо спросил мужчина.
– Случилось, – усмехнулась я.
– А
Я промолчала. Не хотелось объяснять. Ничего вообще не хотелось говорить.
– Я смотрю, вы замерзли совсем, – сказал мужчина, снимая с себя ветровку и накидывая мне на плечи.
Я с благодарностью посмотрела на него. Замерзнуть я не то чтобы замерзла, но на берегу к ночи стало свежо. И моя тоненькая маечка была слабой защитой от ветра.
Мужчина оказался совсем не таким противным. Я подумала, что мне наконец-то попался настоящий джентльмен, который не станет приставать, а надежно защитит меня от дождя и ветра. И не стоит пока его прогонять.
– Меня зовут Сергей, – представился он. Я сказала, как мое имя, и Сергей принялся меня развлекать. Это у него хорошо получалось. Он сыпал остроумными анекдотами, рассказывал веселые истории из своей жизни, может, взаправдашние, может, выдуманные.
Я весело смеялась, забывая о собственных проблемах. Сергей казался мне настоящим рыцарем, способным стать надежной опорой попавшей в беду девушке.
Рыцарь тем временем обнял меня одной рукой, а вторую запустил под майку. С меня тут же слетели все мечты и иллюзии. И поняла я, что нужно защищаться самой. От рыцаря.
Трудности сегодняшнего вечера меня уже немного закалили, поэтому я грубо сказала:
– Руки убери!
Он не понял. Дурак, видимо, оказался. Что ж, нужно втолковать ему другим способом. Я сдернула с ноги туфельку и зарядила ему ей прямо в глаз. Это подействовало лучше всех аргументов. Парень моментально убрал руки и закрыл ими лицо, застонав от боли. А я тут же применила другой способ защиты, самый надежный: бегство. Отлично понимая, что на большее меня не хватит.
– Ах, ты сука! – взревел претендент на интеллигентность вовсем не по-джентльменски. Он успел ухватить меня за юбку, она треснула и осталась у него в руках. А я втопила, что было сил.
Бежать по песку было не очень удобно, я выскочила на дорогу и помчалась по асфальту. Остановившись на достаточном от пляжа расстоянии, я огляделась. Погони не видно.
Осмотрев себя, я убедилась, что вид имею весьма плачевный: без юбки, с подломившимся каблуком, в ветровке, едва прикрывающей белые трусики. Господи! Теперь я еще и с голой задницей осталась! Почти в прямом смысле. Все, теперь меня точно заберут.
Слезы жалости к самой себе снова выступили на глаза. Я сунула руку в карман ветровки, надеясь найти там носовой платок, но вместо этого обнаружила совсем другое. И это сразу вернуло мне хорошее расположение духа: рука моя сжимала пачку денег. Причем не вшивых рублей, а самых настоящих долларов.
Все, теперь надо немедленно их реализовать. Теперь я с голой задницей, но при деньгах. Но сперва придать себе мало-мальски приличный вид. Я завязала ветровку узлом на груди, представив, что так и было задумано. Туфли со сломанным каблуком скинула, отломала каблуки к чертовой
Я поймала машину, видавший много чего на своем веку водитель никак не отреагировал на мой вид, а после того, как я протянула ему стодолларовую купюру, вообще не стал задавать никаких вопросов, а во взгляде его появилось уважение.
– Разменять есть, где? – спросила я, чтобы он не очень радовался.
Мужик сразу немного утух, поняв, что не получит все сто баксов, но все равно выскочил из машины и сказал:
– Да, вон прямо в здании аэропорта.
Я разменяла две сотни, заплатила за проезд и пошла покупать себе какую-нибудь одежду. В ближайшем ларьке были приобретеный светло-голубые джинсы, я померила их да так и не сняла и облегченно вздохнула, прикрыв свою наготу. Потом снова вернулась в здание аэропорта. Там я подошла к окошечку, купила билет на самолет на ближайший рейс и прошла в буфет. Желудок мой к тому времени уже выводил унылые восточные мелодии на разные лады, нудные, как зубная боль. Насытив его до отвала так, что он заткнулся, я прошла на посадку и через полчаса уже сидела в мягком кресле самолета, откинувшись на спинку.
Когда мы поднялись в воздух, я почувствовала, что стремительно засыпаю. Потом вспомнила, что лечу, наконец, домой, и провалилась в долгожданное забытье с улыбкой на лице..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ (ПОЛИНА)
На следующий день, не дав Овсянникову как следует прийти в себя после начала рабочего дня, я позвонила и велела срочно узнать все, что возможно, по делу проводницы. Добавив, что приеду через час.
Приехала я даже раньше. Жора сидел в своем кабинете и наглым образом пил пиво. Это в рабочее время. Вид у него был, прямо скажем, неважнецкий.
– Привет, – сказала я.
– Привет, – ответил Жора. – Пивка холодненького хочешь?
– Не пью, – отрезала я. – Известия какие-нибудь есть?
– Есть, – ответил Жора. – «Спартак» продул бразильцам шесть-два.
– Да ну? – удивилась я. – Здорово! Это ты горе заливаешь?
Жора промолчал.
– А с Мариной что? – напомнила я.
– С какой Мариной? – сделал вид, что не понял, Жора.
– С Левкиной, с проводницей. Давай, говори. Это мое желание.
– Я думал, ты чего получше попросишь, а ты такое, – ответил Жора. – Ну что я могу тебе сказать? Ничего интересного. Работает проводницей три года, все было нормально. С коллегами отношения обычные. Никто вроде бы зуб на нее не имел. Из новых коллег тоже…
– Что значит из новых коллег? – перебила я Жору. – Она что, еще где-то работала?
– Так она перешла с новороссийского поезда на адлерский. Три месяца назад.
– Правда? – удивилась я.
– Да.
– Интересно, – протянула я, думая о своем. – Жор, а еще что-нибудь известно?
Жора принялся рассказывать, где и с кем жила Марина Левкина, но все это мне уже было известно от Ольги. Поэтому слушала я в полуха.
Я рассказала, что ходила на вокзал. По следам Вадика Старцева.