Под светом твоей звезды

Елизарова Екатерина Борисовна

– И ты принимаешь это?

– Принимаю?! Я тебе не говорила? Я вообще не люблю людей! Нет, я могу понять, когда нужно защитить свой дом, который пытаются отнять, когда нужно победить врага, убивающего твоих родных. Да, когда приходят убить твою семью и сжечь твой дом – нельзя стоять в стороне. Но все остальные случаи, все кровавые игры политиков, тех, кто возомнил, что им можно все. Знаешь, мне противны и они сами, и те, кто ничего не делает, смирившись с их волей!

Сама удивилась количеству произнесенных слов и силе охвативших эмоций. Не помню, чтобы когда-либо мне доводилось говорить такое вслух. А еще я почувствовала, что злость ушла от внезапного понимания его правоты.

– Хотя… Знаешь, наверное, ты прав, – сказала я, чуть отдышавшись. – Когда живешь в таком мире… Не то чтобы привыкаешь,

вряд ли можно привыкнуть ко всему чудовищному, что изо дня в день вытворяют люди. Просто учишься не обращать на это внимания, закрывать глаза, не видеть. Закрываться от всего.

– Не все закрыты так, как ты. Я посмотрел ауры твоих соседей, они другие, у них есть привязки, которых нет у тебя, – вдруг сказал он.

– Ты ведь не говорил с ними? – с надеждой спросила я, садясь. Сейчас мне казалось, что устала я не столько от поездки, сколько от этого короткого разговора.

– В этом не было необходимости.

– Хорошо. И не думай, что им есть какое-то дело до того, что творится вокруг. Есть, безусловно, такие, кто выражает свое недовольство и даже пытается что-то делать, но я с ними не знакома.

Наверное, кто-то другой на моем месте стал бы уговаривать пришельца, что в нас, людях, есть много хорошего, доброго и светлого, приводить примеры и доводы, но я не относилась к таким людям. Я сама не видела ничего положительного вокруг, а моя жизнь не могла быть примером радостного существования.

– Ладно… – протянула я, ставя точку в этом неприятном разговоре. – Ты голодный?

Знаю, глупее вопроса трудно было придумать, но так неумело я попыталась отвлечь его и перевести тему.

Тей закрыл глаза, посидел немного, будто переваривая полученную информацию, потом выдохнул и посмотрел на меня.

– Наши реальности разнятся слишком глубоко. Мне чрезвычайно трудно понять твой мир и землян. Но, возможно, это и не нужно. Вы такие, какие есть. Значит, таков ваш путь.

Мне хотелось возразить и повторить, что я не причисляю себя к ним. Возможно, это глупо и в чем-то неправильно, но я никогда не желала принимать на себя ответственность за деяния других людей. Возможно, где-то в глубине души я понимала: все мы в ответе за то, что происходит вокруг, даже если нам кажется, что мы не имеем к этому отношения. Я могла бы легко выделить связи и роль каждого. Пусть молчаливое и пассивное, но согласие с окружающей действительностью, а значит и ответственность. Но я не хотела, не допускала таких мыслей, отбрасывала, не слушала и загоняла подальше вглубь все эти непризнанные самою собой доводы. А сейчас очень хотела, чтобы и Тей выкинул их из головы, перестал смотреть так, отчего внутри все сжималось и скукоживалось. Моя отработанная годами броня от мира и людей вокруг трещала под этим взглядом.

– Я купила поесть, – сказала непослушным языком скорее по инерции то, что собиралась несколько минут назад, и полезла в один из пакетов.

Я доставала купленное и произносила названия, а когда стол оказался завален продуктами, поняла, что напряжение начало спадать. Лицо Тея по-прежнему оставалось мрачным, но, судя по всему, он все же смог отпустить мучившее его и переключиться.

Чуть позже он с благодарностью принял вымытые фрукты, а я пошла на кухню готовить ужин.

Я чистила картошку и думала о том, что иногда мне все-таки везло. Очень редко, да, но, если быть честной с собой, то стоило это признать. Например, я умела жарить мясо, а не только варить малосъедобные сосиски. А еще правильно жарить картошку. Тому, кто рос в семье, такое везение наверняка показалось бы странным, но не мне. Я вполне осознавала свою удачу. Занятия по домоводству у нас были интересными и небанальными, особенно, когда их случалось замещать нашему завхозу, бывшему в далеком прошлом военным. Василий Павлович или попросту Палыч, игнорируя предписанное планом, учил нас приготовлению своих «фирменных» блюд. Искусство это не далось сразу, зато со временем отложилось так глубоко, что начистить, нарезать тонкими ломтиками, хорошо посолить и пожарить на сильном огне с большим количеством масла картошку я могла бы, наверное, и с закрытыми глазами.

Из-за вегетарианских предпочтений Тея жарить пришлось на разных сковородах, заняв две конфорки одновременно, что случалось со мной крайне редко. Тетя Аня на удивление не стала

возмущаться и даже никак это не прокомментировала. Да и вообще она как будто старательно обходила меня стороной. Неужели факт наличия мужчины у меня в комнате так на нее повлиял?

Я не была до конца уверена, что пришелец станет есть мою стряпню, но от картошки он не отказался. И от соленых огурцов тоже, хотя и удивил, поведав, что у них не принято готовить пищу на огне и вообще нет надобности как-то перерабатывать то, что дарует им природа. Я не стала донимать его вопросами, просто не чувствовала в себе сил на них, утомившись за день и понимая, что меня ждет еще немало дел, несколько часов сна и ранний подъем. Однако обсудить еду все-таки пришлось, только не так, как я предполагала. Случилось это, когда Тей спросил, что ем я, указав на зажаренные кусочки мяса.

– Жареное мясо, – ответила я без энтузиазма. – Говядина, – видя, что он не вполне понял, пояснила: – Корова. Животное такое.

Тей еле заметно скривился, но смолчал.

«Кто же отправил такого неженку на эту планету?» – подумала я.

– Если хочешь, посмотри, – сказала я и указала ему на ноутбук. – Но, мне кажется, тебе на сегодня достаточно знаний.

Путешествовать мне не доводилось, чемодана не было, но, к счастью, имелась довольно большая спортивная сумка. Я собрала только самое необходимое, прекрасно понимая, что ехать в неизвестность груженой всеми своими шмотками – не вариант. Мебель, посуду и не уместившиеся вещи пришлось оставить. Возможно, навсегда. Это не особо печалило меня. Денег на первое время было достаточно. Тратила их я весьма сдержанно, откладывая то ли на кругосветное путешествие, то ли на возможность начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Кроме того, я была уверена, что смогу найти работу и купить все, что нужно, на месте.

Абсурдно и безумно, срываться вот так, но ситуация не оставляла мне выбора. То, что сегодня я смогла беспрепятственно добраться до города и обратно, не означало, что завтра меня не будут ждать у подъезда.

Закончив с вещами и уже откровенно клюя носом, я села за ноутбук. Особой разницы, куда ехать, не было, поэтому, полагаясь на карту и свою интуицию, я выбрала направление к одному из городков области, который показался достаточно крупным, чтобы там осесть, и достаточно отдаленным, чтобы не опасаться преследователей. Решила, что сначала выйду на одной из незначительных станций и отведу Тея куда-нибудь в «лесок», а потом уже на следующей электричке доберусь до конечной. Куда держать путь дальше будет инопланетянин, я не знала и полагала, что зависеть это будет от результатов его поисков в лесочке. Может, там и найдет свою ненаглядную? Глупо посмеявшись над собственной шуткой, я решила, что на сегодня с меня хватит и отправилась спать.

Проснулась от резкого пронзительного писка будильника и долго не могла понять, кто я, где я и куда проспала. Потом посмотрела на Тея, заворочавшегося на полу рядом с кроватью, и поняла, что стоит поторопиться. Был шанс, что даже если мои недруги решат наведаться сегодня, то ловить меня в такую рань им будет лень. В сопровождении инопланетянина я не особо опасалась их, но все-таки предпочла бы убраться незамеченной и на своих двоих, что в случае применения Теем силы своей ауры представлялось маловероятным. Быстро ополоснувшись в душе, я заварила кофе, выдала гостю дымящуюся кружку и пару бананов. Потом быстро заглотила глазунью, вручила удивленному и искренне признательному Тею куртку и, даже не удостоив прощальным взглядом свою комнату, вышла вон. По большому счету я не считала это жилище домом. Наверное, просто не умела привязываться к месту так же, как и к людям.

Добравшись до окрестностей метро, мы зашли в только-только открывшийся обувной и купили Тею еще и зимние ботинки. Да, сама знаю, что-то я расщедрилась, но смотрелись его «тапочки» с темной зимней курткой откровенно смешно. Да и не находишься в таких по загородному снегу.

На вокзале немного понервничала, представив, что может произойти, если какому-нибудь менту приспичит проверить у Тея несуществующие документы и попросила пришельца не бросаться в глаза и везти себя как можно более незаметно. Электричка на выбранное направление отходила совсем скоро, так что я купила билеты, расписание, и мы без проблем сели в вагон.