Под тенью проклятья. Город не для всех
Шрифт:
— Лады, мар Оздур. — Последнее было сказано с откровенно глумливыми интонациями. — И зачем же ты с твоей кодлой дамочку снасильничать хотели?
— Да не хотели мы! — заорал в ответ юный орк. — Мы её и пальцем не тронули! Мы тихо так подошли, спросили... Они же сами на «Круг» для этого дела приезжают! Кто ж знал, что она для другого...
— Че-его?? — недоумевающе осведомился сержант.
— Мы ну... это, — зачастил орчёнок, — не слыхали разве, у дамочек людских в возрасте это теперь вроде как мода... Ну всего по десятке просили за каждого парня... Ну, урдах, спросите хоть
— Это правда? — осведомился сержант (видать, недавно переведенный в эти гнилые места) у подчиненного.
— Ага, — бросил тот в ответ. — Это... по визиону этот докторишка вещал — помните, ну этот шарлатан с бородой, который рак мочой олифантов лечил... Тазз Хумалаф, что ли? Он говорил, что секс с орком так против климакса помогает... На нем самом бы проверить, конячья жопа!
Повисло молчание.
— Так я и говорю... — заныл вновь орчёнок.
— А ну пошёл отсюда, и вы все пошли! — заорал сержант. — И чтоб больше не попадались, а то отобью все, что болтается!
Топот грубых башмаков и хлопнувшая дверь...
— Так как там наша находка? — В дверь заглянули сразу пять или шесть муниципалов.
На взгляд Оятты, они напоминали зверскими выражениями лиц и общей испитостью и небритостью бандитов — причем не настоящих, с какими Оятта не раз встречалась (те как раз обычно выглядели не столь нагло и неопрятно, чтобы не привлекать внимание), а тех, что показывают в визион-сериалах.
Сержант-дознаватель (вернее, гросс-сержант) стоял впереди своих подчиненных и внимательно смотрел на «добычу».
Зрелище его не вдохновляло.
Невысокая девчонка старшего школьного возраста, широкая в кости, в порванных бриджах и вымазанной травяной зеленью блузке. Непослушные короткие вихры классического пепельного эльфийского цвета не скрывали острых ушей, прилагавшихся к вполне человеческому курносому лицу. Разбитая губа кривилась в злой усмешке.
С неудовольствием гросс-сержант подумал, что в свое время бандерша Мабузо Рваная, которой он во время службы в Рестоке поставлял девочек-бродяжек, забраковала бы это создание, не глядя.
— Ну чё, будем предварительный снимать? — буркнул кто-то за его спиной.
— Не, завтра сдадим дэпээровцам — торговля наркотиком в особо крупных размерах... «Жидкое серебро» как-никак — девять гран.
— А, ну да...
Оятта про себя хмыкнула. «Серебро», с которым её прихватили при облаве, предназначалось не для продажи, как подумали эти тупые, а для других дел, тоже не одобряемых законом Джериса и Свободных Городов и касающихся криминальной магии. Но говорить это она не собиралась. Бессар, если бы Тамико не схватился за револьвер, и он был бы жив, и проблем было бы куда меньше. А так придется самой выпутываться.
— Да — не пойму — эльфийская примесь явная, а страшна, как сам Владыка Смерти...
— Ну уж страшна — хотя полуэльфь обычно красивее, что есть, то есть.
— А может, она от орка?
Эта мысль была встречена гоготом.
— Точно! Небось мамашку такой вот Барзаз и оприходовал в подворотне!
— Да нет, — загоготал пузатый капрал, — это эльфа поймала орочьего юношу и грязно над ним надругалась!
Оятта
Хари исчезли, из караульного помещения послышался шум визиона, звуки спортивного состязания вперемешку с матерными комментариями муниципалов.
— Защита у них туфтовая.
— Ты посмотри, как «рыцарь» биту держит?
— Это не хай-алай, а просто гоблинское дерьмо!
— «Щитник» уж точно никуда не годится!
— Эк нарвались!
— А помню на прошлых отборочных, как начали друг друга месить — аж двух арбитров зацепили, так что с сотрясением увезли...
Оятта продолжала равномерно и ритмично стучать по решетке.
— Эй, сучка! Засунь себе свою туфлю знаешь куда!
«Кажись, сработало!»
— Я те сейчас последние мозги вышибу, курица! Людям мешаешь!
— Не понимаешь по-человечески, эльфийский выродок?! Ну я тя щасс!
Полисмен ворвался в коридор «зверинца», просунул руку за решетку и схватил Оятту за вихры. Та моментально укусила его.
— Аа! Лесная гадина!
С койки в соседней камере поднялась небритая гоблинская рожа неподражаемого оливкового оттенка и с протяжным «Мм?» оглядела присутствующих, чтобы через миг вновь свалиться в отключке, выдохнув порцию винных паров.
— Тебе, сучка, это так не пройдет! — зажимая кровоточащую ладонь, капрал искал глазами аптечку.
— Ха-ха! — в коридорчик заглянули коллеги незадачливого полисмена. — Грифф, ты от нее только бешенство не подцепи.
— Смешно? Видали, как мне руку разодрала, прямо чистая горная виверра! Придурки, вам бы так... Бессаров уд! Я теперь не смогу еды купить, как нести буду? — чертыхаясь, он наматывал на ладонь бинт. — Вот еще жене звонить... А, ё... конячья жопа! Куда я «трубу» дел?
Оятта молчала, запихивая под койку кончиками пальцев выуженную у стража порядка коробочку элекона...
***
Энид
Захлопнув дверь, Энид сквозь зубы проклинала обнаглевшего эльфа и свою нерасторопность. А нерасторопность потому, что если бы она не замешкалась еще тогда, у генератора и пристрелила бы его, её бы и совесть не мучила. А сейчас… наверное, придется выслушать его. Хотя, может, он окажется полезным в деле. Наверняка сможет поговорить с эльфами из поселка, выяснить у них что-нибудь еще, о чем они не сказали оперативникам-людям. Энид прошла к окну и задернула шторы, после достала пистолет. Стандартная «орита», но не табельная, а трофей с одной из бандитских «хаз» — со спиленными номером. Подошла к шкафу и, выдвинув ящик, достала «Индрикс». Его она перепрятала в ящик стола, а «ориту» оставила на виду, на краю стола, чтобы она была видна. Все равно расслабляться не стоит. Энид вновь подошла к окну и чуть отодвинула штору, но вместо того, чтобы посмотреть вниз, она нахмурилась и начала вглядываться куда-то вверх, за крыши домов. После, отдернув штору, она взяла пульт и включила визор. Как раз вовремя.