Под властью отчаяния. Часть 1: Химера

Алиса Лиделл

Через пару минут прилетел Оливер, который выбрал для себя какую-то страшную толстенную книгу, на которую Йоханесс не обратил особого внимания. А вот самого юношу очень даже заинтересовало то, что взял его отец.

– Ты действительно собрался ее прочитать? – каким-то странным тоном голоса спросил Рассмусен, когда оба уже вышли из библиотеки.

– Нет, блять, я взял ее, чтобы она полежала у меня на тумбочке, – грубо отозвался Ольсен, который чересчур нервничал из-за пугающих совпадений. – П-прости, – вздохнул Оливер, который, кажется, уже привык к характеру отца, но все ещё зачем-то надеялся на лучшее.

***

In This Moment – Roots

Бедный

район в Детройте не один, поэтому Йоханесс совсем не удивился, когда машина Гловера, после очередного поворота, оказалась в совершенно незнакомом квартале, где по сторонам улиц стояли маленькие старые домики, которые, казалось, могли развалиться от лёгкого порыва ветра. Ольсену была хорошо знакома эта картина. Соседи возле его собственного дома были весьма странными людьми, которых мужчина предпочитал обходить стороной. Кажется, в трех комнатах жило человек десять, если не больше. На траве возле их дома можно было обнаружить использованные шприцы, вкалывали которыми, вероятнее всего, далеко не лекарства. Про осколки бутылок и говорить было нечего. Иногда Ольсену казалось, что он и его сын – единственные нормальные жители с улицы. Но что делать, если экономика Детройта оставляла желать лучшего, а наркотики уже давно стали вполне себе обыденной вещью, хранение которой можно просто спрятать от глаз стражей порядка.

– Че за дыра, Томсон? – фыркнул Йоханесс, пытаясь сдержать рвотные порывы, вызываемые картиной за окном. Как же ненавидел Йенс эту часть Детройта, гниющую, вонючую, почти мертвую, грязную, давно уже утопшую в своей же нищете и беспомощности.

– Хочешь ты того или нет, но мистер Ричардсон назначил нашу встречу именно в этом квартале, – пожал плечами сидящий рядом Гловер, даже не одарив брата самым коротеньким взглядом.

Этот самый вышеназванный мистер Ричардсон с каждой новой узнанной Ольсеном информацией становился все страннее и страннее для него. Все больше и больше мужчина убеждался в том, что первое впечатление часто обманчиво, а красивая внешность может скрывать множество странностей. Может быть, из-за этого и дается некоторым людям природой необыкновенная красота, чтобы скрыть их душевные терзания, их внутреннюю раздробленность, моральное уродство, драму сердца и трагедию головы? А Эрик, как считал не один только Йоханесс, был прекрасен настолько сильно, что от его бледного идеального лица было трудно оторвать глаза.

Чёрт. Ольсен же решил, что больше не будет думать о гангстере. Кажется, настало время в очередной раз пообещать себе, что прошлая оплошность была последней.

– Ты какой-то отрешённый. Все в порядке? Ты переживаешь из-за предстоящей встречи? – с проскользнувшей ноткой заботы спросил Гловер. – Не бойся. Если не будешь влезать, то тебя никто не тронет. Говорить буду я, хорошо?

Йоханесс кивнул головой, вновь заинтересовавшись пейзажем за окном. Конечно же, Томсон знал, как сильно любил его кузен лезть на рожон и делать всё посвоему, но он до последнего надеялся, что Ольсену хватит мозгов хотя бы для того, чтобы не спорить с крайне влиятельным и по слухам жестоким мафиози.

– Как ты вообще умудрился ввязаться в это дерьмо с гангстерами и мафией? – тихим голосом задал вопрос Йоханесс, который его уже давно интересовал, но который он не находил в себе силы озвучить вслух.

– В этом городе трудно быть незамеченным мафией, если у тебя есть деньги, – так же негромко ответил Гловер. – Эрик, он… он безумец, знаешь? А я не хочу жить в страхе и потом умереть от свинца.

Ольсен до переезда в Детройт смутно представлял о том, что представляет собой мафия. О людях с пистолетами упоминали по радио, иногда писали в газетах. Но в Свендбурге головы

жителей могли быть забиты всем, кроме преступности. Жизнь в Дании была тихой и спокойной, так что бояться гангстеров, о которых никогда не слышал, Йоханесс не мог, когда задумывался нам переездом в Америку. Но теперь с каждым новым днем жизнь в Детройте становилась все невыносимее и безумнее. Эрик, который казался вежливым приличным человеком, к тому же с очень приятной внешностью, на самом деле являлся не просто ревнивым защитником чести своей любимой жены, а настоящим мафиозным босом, возле которого держаться нужно крайне осторожно. Ольсену было страшно представить, на что способны тонкие руки Ричардсона. Известна ли его сердцу жалость? Умеют ли бирюзовые глаза плакать?

Внезапно новенький форд остановился возле двухэтажного особо неприятного заброшенного здания. Гловер знаком приказал брату выйти, но сам вылез из машины чуть позже, потому что обменялся парой каких-то фраз с водителем автомобиля.

Взгляду Йоханесса открылся огромный особняк, кажется, заброшенный очень и очень давно. Окна на нижнем этаже были забиты потемневшими досками, а на верхнем все еще даже висели потрепанные занавески. В крыше отсутствовала большая часть черепиц, а в стенах некоторые доски. От здания веяло ледяным холодом, не смотря на вполне себе сносную погоду на улице. Казалось, что там, в этом крайне не симпатичном месте обитают самые настоящие призраки, пожирающие души простых смертных. Ольсен не суеверный, более того, он не поддается на детские легенды, потому что давно уже вырос, но, честно говоря, идти в это здание не хотелось. Хотя бы из-за возможности столкновения с самим Эриком Ричардсоном.

Томсон, сопровождаемый крупным телохранителем, уверенной походкой направился прямо к входу в здание. Йоханесс никогда не считал себя трусом, а в подростковом возрасте он являлся самопровозглашенным повелителем безрассудства в городе. Разумеется, за юные годы пришлось дорого расплатиться, поэтому с возрастом пришло осознание, а тяга к приключениям прошла. Но, наверное, всё же не полностью. В любом случае, именно сейчас Ольсен решил постоять в стороне, заламывая пальцы назад и жутко нервничая.

Йенса начинало тошнить, что совершенно не радовало. Сердце в груди, казалось, выплясывало безумный танец, а руки тряслись, словно у старого алкоголика. Что если Ольсена, не успеет он и глазом моргнуть, затянет в этот преступный мир грабежа и убийств, как то было с Гловером? Что тогда станет с Оливером?

Через несколько минут парадная дверь отворилась. На пороге показался человек высокого роста с крайне неприятной внешностью, одетый в длинный плащ и шляпу с широкими полями. Он ледяным взглядом осмотрел «гостей» и указал пальцем на телохранителя.

– Войдете без него, – отрезал мужчина, жестом приглашая Гловера и Йоханесса внутрь.

Ольсен, слегка покачиваясь, подошел к брату. Гловер схватил Йенса за рукав куртки и резким движением потянул в дом. Единственная надежда, единственный лучик света остался на улице. Теперь телохранитель предпринимателя не сможет хотя бы создать иллюзию того, что две заблудшие души в мире мафии будут не одни, что спастись от гнева гангстеров удастся.

– Я передумал. Поехали домой, – тихим голосом произнес Йоханесс.

– Уже поздно, идиот.

В доме визитеров встретил еще один гангстер, который держал в своих руках автомат, а в зубах – крупную папиросу. Мафиози сухо кивнул, после чего махнул рукой, приказывая идти следом. Не в своей тарелке Йенс себя чувствовал не только из-за давящего запаха сырости вперемешку с сигаретным дымом, скрипящих досок, разбитой изуродованной мебели повсюду, но и из-за того, что позади братьев шло еще двое гангстеров с оружием в руках. Крайне вежливо встречает мафия своих дорогих гостей.