Под Южными Созвездиями
Шрифт:
Раздалась звонкая мелодичная трель.
— Мануэль Кастильо слушает, — подняв трубку домофона, важно известил Мегре. — Пепе? Пропустите, портье, этого мальчишку. Пусть лифтёр проводит его в мой номер…
Пепе, на этот раз, был облачён в костюм Питера Пена.
Оказавшись в гостиничном номере и кратко поздоровавшись, он бодро зачастил:
— Вот, проходил мимо. Жарко, пить очень захотелось. Сунул руку в карман, а денег-то и нет. Что делать? От жажды помирать? Не хочется, честно говоря. Дай, думаю, заскочу к щедрым зарубежным кабальеро — за вспоможением денежным…. Пятьдесят долларов? Нет-нет, даже и не надейтесь, жадины заокеанские. За сегодняшнюю важную информацию требуется полноценный стольник. Спасибочки, доблестные идальго.
Глава тринадцатая
Прохладных струн — касаясь…
Первым делом, они отправились к Главной трибуне, наспех перекусив по дороге слегка подгоревшими сосисками в тесте. Макс запил свою сосиску подкисшим мексиканским пивом, к которому уже начал постепенно привыкать, а мнительный Мегре, озабоченный проблемой излишнего веса, предпочёл тягучий и ароматный манговый сок.
Возле высокой кованой калитки, ведущей на Главную трибуну, дежурил вчерашний «кардинал Ришелье», который, слащаво и приветливо улыбнувшись, неожиданно заявил:
— Проходите, уважаемые господа сыщики. Смело и без вопросов. Ваш международный авторитет — безупречен. Пропускные жетоны «с кошками» можете не доставать. Мы же с вами, как мне шепнули несколько часов тому назад, находимся в одной служебной лодке? Не так ли?
— Про общую служебную лодку ничего не знаю, — нейтрально пожал плечами Макс. — Руководству видней. Причём, как нашему, так и вашему. Но коллегами, скорее всего, являемся…
— Рад. Искренне рад. Сто злобных и наглых чертей раздери меня на составные части. Может, и поработаем — по нынешнему хитрому делу — совместно. Если, понятное дело, поступит соответствующее начальственное указание…. Кстати, дон Максимилиан, «облик» сурового Рембо вам очень даже к лицу. Честное и благородное слово. Поверьте профессионалу. По крайней мере (на мой вкус), подходит — к вашей внутренней сущности — гораздо лучше, чем «образ» мечтательного и легкомысленного Зорро…. Служили во французском Иностранном легионе?
— Что-то вроде того.
— Я так и думал. Настоящего и упёртого вояку издалека видно…
Поднявшись на самый верх, они расположились на правом краю Главной трибуны, практически в гордом одиночестве.
— Ох, уж, эти вояки идейные и заскорузлые, — с трудом устроившись в узком пластиковом кресле, тут же принялся брюзжать сеньор Кастильо. — Хвастуны и зазнайки, каких ещё поискать. Издалека, понимаешь, их — морд наглых и напыщенных — видно.… А что в этом хорошего, мол, видно? Тем более — издалека? А, Путник?
— Много чего, старина, — состроив серьёзную гримасу, заверил Макс. — Например, всегда издалека видно — к кому можно обратиться за конкретной помощью. Из нетленной и незабвенной серии: — «Солдат солдата — никогда не бросит в беде…». А с чего это, мать его растак, тутошние мушкетёры держат нас за своих, а? С каких таких пирожков пригоревших? Тропических сушёных мухоморов объелись?
— Не знаю, напарник. Поверь…. Ага, а мы с тобой — неуклонно, целенаправленно и последовательно — обретаем устойчивую популярность. Даже местное чванливое начальство заинтересовалось нашими скромными персонами…
Действительно, к ним — со стороны входа на Главную трибуну — пробирался, ловко и непринуждённо лавируя между рядами
Шут подошёл, вежливо поклонился и, печально звякнув своими многочисленными колокольчиками, представился — на весьма дурном испанском языке:
— Джон Смит-Осборн Второй, Главный распорядитель «Карнавала Святого Джедди, Покровителя диких камышовых котов и кошек», полномочный представитель банкирского дома баронов Ротшильдов. К вашим услугам, уважаемый сеньор Кастильо. А также и к вашим, мистер Соколофф.
— Вы очень любезны, сэр, — расплылся в широченной улыбке Мегре. — Рад нашему знакомству.
— Обязательно учту на будущее — в плане услуг, — состроив высокомерную физиономию, пробурчал Максим. — Чем, кстати, обязаны, милейший?
— Да что вы, что вы, уважаемые идальго, — смущённо замахал ладошками шут. — Ничем, конечно же, не обязаны. Ничем…. Как можно? Просто подошёл поинтересоваться — может, нужна моя помощь? Или же будут какие-либо пожелания, просьбы, приказы? Если что — сразу же обращайтесь, без официальной волокиты. Помогу, чем смогу. В разумных пределах, разумеется…
Карнавальный распорядитель, отвесив с десяток почтительных поклонов, удалился.
— Однако, дела, — восхищённо встопорщив густые полуседые усы, хмыкнул дон Мануэль. — Ничего не понимаю…. А ты, Путник? Впрочем, оставь свои пессимистические версии при себе. Ну, очень прошу. Так как не хочу расстраиваться.
— Как скажешь, старина, — покорно вздохнул Макс. — Промолчу, не вопрос…
Про себя же он подумал: — «Версия у меня проста и непритязательна — как современная пятирублевая российская монетка. А связана она с известной международной поговоркой, мол: — «Высокие деревья — притягивают молнии…». Похоже, что кто-то очень хочет, чтобы именно мы с Мегре и сыграли роль этих достославных «высоких деревьев». Кто — хочет? Конечно же, тот, кто руководит всей этой хитрой тропической Игрой. Или же некой суперсекретной операцией…. Зачем ему, Главному, это надо? Ну, мало ли. Руководителю, в любом случае, видней. Азбука рядового исполнителя…. Комиссар не хочет, чтобы я изложил данную версию вслух? Знать, чего-то опасается. Или же, что вернее, действует в строгом соответствии с заранее полученными рабочими инструкциями. Да и ладно. Его дела. Мне-то что? Честно и скрупулёзно отрабатываю заключённый Контракт, и не более того. В том смысле, что чётко и неусыпно держу ситуацию под личным контролем…».
— О, сегодня у нас, прямо-таки, нет отбоя от высокопоставленных гостей и знатных собеседников, — язвительно усмехнулся сеньор Кастильо.
— Кого на этот раз черти несут?
— Принц Чарльз — собственной венценосной и заносчивой персоной — направляется к нам. Хотя, пардон…
— Что такое?
— Нет, это не принц.
— А кто же тогда?
— Женщина, загримированная под принца Чарльза.
— Да, ладно тебе, старина, — вглядевшись, засомневался Максим. — Пожилой, костистый и неповоротливый мужик с ярко-выраженной лошадиной физиономией, украшенной неаккуратными тёмно-рыжими бакенбардами…. Говоришь, мол, баба?
— Женщина, солдафон белобрысый, — недовольно скривился Мегре. — Женщина…. Поверь, у меня глаз намётанный. Женскую пластику-походку от мужской отличить всегда сумею, даже после трёх-четырёх коктейлей карнавальных. Естественно, если дело не касается профессиональных артистов и цирковых мимов…. Кто она такая? Может, специальный агент американского ЦРУ. Или же какой-нибудь другой авторитетной и жутко-секретной организации…. Доброго вам здоровья, Ваше Высочество. Отлично выглядите.
— Приветствую вас, джентльмены, — спесиво и вальяжно пророкотал в ответ «поддельный» Чарльз на безупречном английском языке. — Разрешите, присяду рядом с вами? Благодарю, джентльмены…. Как дела сыскные? Есть ли успехи? Впрочем, можете не отвечать. Повышенная секретность, всё-всё понимаю и одобряю. Молчите. Ни слова. Слишком много поставлено на карту. В том смысле, что трофеи ожидаются… э-э-э, богатые. То есть, бесценные…. А удалось ли вам вчера встретиться с рекомендованным мною сеньором Романо и насладиться его божественным даром талантливого и непревзойдённого рассказчика?