Под защитой бандита
Шрифт:
Вот гад!
Ну вот что мне делать с этим хозяином жизни?!
Моюсь долго и с огромным удовольствием. Шампунь, бальзам, гель для душа, молочко для тела. Крем на лицо. Сушу волосы феном, надеваю трусики. И все… Больше ничего кроме полотенца в ванной нет.
Просто отлично!
Я не догадалась взять с собой одежду. И чтобы одеться, мне теперь нужно пройти через гостиную, где разместился Баро.
Непроходимая дура.
Теперь мне хочется треснуть самой себе.
Заматываюсь в полотенце, туго стягивая на груди, открываю дверь, выглядываю
– Красивые ноги! – кричит он мне вслед через дверь.
Сволочь.
Не реагирую.
Одеваюсь.
Темно-синие домашние штаны на завязках, короткий топ, волосы наверх. Нужно выходить. Мне самой очень хочется кушать. Я вчера толком не ела, желудок урчит, требуя еды, но больше всего хочется кофе. Я сейчас за него душу продам. Голова без кофеина не соображает.
Выхожу, кидаю как мужчину уничижительный взгляд. Встречаемся глазами. Смотрит оценивающе. Тяжёлый. Давящий. Априори принижает, заставляя меня чувствовать себя на несколько уровней ниже.
– Можешь сразу готовить обед. Время завтрака вышло, – снова распоряжается.
Ох, как он хорошо устроился!
Жильем и прислугой обзавелся. Ничего не отвечаю, закатываю глаза, качаю головой и ухожу на кухню. Что он там говорил? Неблагодарная я? Ладно. Будет ему еда. Вкусно я не обещала.
Отвариваю спагетти, тушу куриное филе с томатным соусом. Даже стараюсь, насколько могу, специи добавляю. Вроде выходит. Для меня – вообще подвиг. Завариваю чай. Режу хлеб. Накрываю на стол. Может, удастся поговорить.
Иду в гостиную. Баро с закрытыми глазами лежит на диване. Спокойный, расслабленный. Огреть бы его чем-нибудь, но я воздерживаюсь. Такого мощного хищника просто так не оглушить. Тогда мне точно не поздоровится.
– Обед готов. Ой, неправильно объявила, – язвлю я. – Кушать подано, господин Баро, – не могу сдержаться. Мужчина открывает глаза, поднимается с дивана, награждает меня холодным, непроницаемым взглядом и идет за мной на кухню.
Как только мы садимся за стол, аппетит у меня пропадает. Не могу есть, когда этот мужчина настолько близко. Нанизываю на вилку спагетти, смотря в тарелку. С меня вдруг слетает вся злость и язвительность. Накатывают тоска и безысходность. Слишком много событий. На меня напали, неожиданно спасли, кровь, посторонние люди в моей квартире, полиция. Сглатываю.
Мужчина пробует спагетти, жуёт без особого восторга, пробует еще и еще немного… Отодвигает тарелку.
– Что, совсем все плохо?
– Ужасно, – разочаровано выдаёт он. Пробую сама. Да. Не очень. Соли много, спагетти сырые.
– Я предупреждала, что не умею готовить, – беру наши тарелки и отправляю все в мусорное ведро. Приступ отваги и бесстрашия прошел, чувствую себя действительно больной. Достаю из холодильника сыр, буженину; нарезав,
– Где твой брат? – спокойно спрашивает меня Баро.
– Да откуда столько информации обо мне? – дико раздражает то, что он ковыряется в моей личной жизни.
– Это не сложно. Так где он?
– А ты еще не успел выяснить? – выгибаю бровь. Снисходительно усмехается. – В клинике он. Кстати, мне нужно ему позвонить. Я обещала сегодня прийти.
– Позвонишь позже.
– Я заперта в собственной квартире, словно в тюрьме? Обед и звонки по расписанию? Сколько это будет продолжаться? От кого ты прячешься?
– Тон! – холодно произносит он, глаза темнеют.
– Что «тон»?
– Тон сбавь! Для твоей же безопасности лучше не знать ничего про меня. За предоставленное жильё и игру по моим правилам я отблагодарю. Поэтому будь любезна потерпеть. И язычок свой острый прикуси. Мое терпение может закончиться! – грубо произносит мужчина и с грохотом ставит кружку на стол. Морщится от боли в раненой руке.
Сердце опять разгоняется. Страшно. Замолкаю, кусая губы. Беру конфету, закидываю в рот и отворачиваюсь к окну. Несколько минут тишины.
– Чаю еще налей, – вновь распоряжается он. И делает это настолько естественно, словно привык, что ему всю жизнь прислуживают. Для этого мужчины в порядке вещей командовать людьми. – Пожалуйста, – неожиданно добавляет он. Ну если сам Барон сподобился на «пожалуйста». Встаю, наливаю ему чай. – Ешь! – в таком же командном тоне велит он мне.
– Я ем, – закидываю в рот еще конфету.
– Конфеты – это не еда.
– Не хочу больше ничего, – стараюсь контролировать голос и больше не злить его.
– А что хочешь?
– То, чего я хочу, здесь нет, – усмехаюсь, вновь отворачиваясь к окну.
– Будет. Заказывай, – его тон меняется на расслабленный, с нотками одолжения. Бадди подбегает к столу, садится возле меня, тычется носом в коленку, выпрашивая еду, скармливаю ему кусочек сыра.
– Лобстера хочу под сливочным соусом. И вино белое. Шардоне, – шутливо выдаю я, чтобы осадить его самоуверенность и королевские замашки. Мужчина усмехается, но больше оскаливается.
– Спасибо за обед, – иронизирует, поднимается с места и уходит в гостиную с чашкой чая. Усмехаюсь.
– Я его сделала, – шепчу псу. – А то смотри, какой щедрый.
Убираю со стола. Мою посуду Надеюсь, после моего кулинарного шедевра готовить больше не придётся. Если уж быть до конца честной, с солью я специально переборщила.
В дверь опять звонят. Тишина. Указаний не поступает. Иду в гостиную.
– Ты кого-то ждёшь? – настороженно спрашивает меня мужчина.
– Нет.
– Есть кто-то, кто может прийти неожиданно?
– Нет.
– Пошли, – указывает мне в сторону прихожей и идет за мной.