Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
– Ты мне не брат, — сиплю хрипло. — Выйди вон.
Он кривится, качает головой с видом крайнего огорчения.
– Фу, как грубо, - цокает языком. — Это так тебя твоя покойная светлая мамаша воспитывала? Как ты со своим опекуном разговариваешь? На наказание нарываешься? Так я накажу, Адерин. С преогромнейшим удовольствием. Теперь-то тебя не надо беречь. Теперь ты вдова, а не невинная девица. Как по мне, так даже лучше.
Меня сейчас стошнит. Пошлый намёк в его словах так очевиден, что даже не нужно воображение напрягать.
Я всегда
Но я ещё не проиграла. Я ещё свободна от этой мрази.
– Оставь меня, - упрямо произношу дрожащими губами.
– Ты не имеешь права здесь находиться. Это мои личные покои, и я не давала тебе разрешение сюда заходить.
– А зачем мне разрешение, Адерин? Ты ведь моя младшая сводная сестрёнка. Я могу приходить к тебе, когда и куда захочу, и никто не посмеет чинить мне в этом препятствия. А скоро я и вовсе увезу тебя домой. И ты будешь полностью в моей власти.
– Этого не будет. Я больше никогда не вернусь в Линденот. Я подданная Аделхея. Вдова наследного принца. И останусь здесь, - заявляю с той уверенностью, которой, к сожалению, совершенно не испытываю.
– Какая же ты наивная, Адерин. Кому ты тут сдалась? Король Танраггос сосватал тебя в жёны своему сыну, предполагая, что на брачном ложе ты станешь инициированной ведьмой и передашь свою силу своим детям, - шаг за шагом приближается он ко мне, продавливая волю, подавляя и уничтожая морально, ввергая в пучину отчаяния.
– Но этого ведь не случилось, я прав? Твой дар по-прежнему спит. Потуги королевского сынка были напрасны. И для всех ты всего лишь пустышка, как обозвал тебя твой покойный свёкр. Никто не знает, кем была на самом деле твоя мамаша и кем являешься ты.
Дыхание спирает. Слёзы бессилия вскипают на глазах. Да, наша с мамой тайна — моё вечное проклятие.
— Ты никому не нужна, Адерин, - склоняется Ларус, опираясь руками на бортики каменной купели. Усмехается цинично: - Только мне. Только я знаю, что за магия спит в твоей крови и как её пробудить. Завтра мы возвращаемся домой. Больше никто тебя у меня не отнимет. Для всех ты уже потеряла свою ценность, а я тем, что получу от тебя, ни с кем делиться не стану.
Парализованная услышанным, я теперь не могу вымолвить ни слова. Он прав. Прав. Я действительно никому не нужна. Вдова… пустышка для всех… А расскажу кому-нибудь, что это не так, и за мной начнётся настоящая охота.
Ларус знает, что я не посмею раскрыть свою тайну. И пользуется этим.
Но смириться… нет, это немыслимо. Я умру, если он ещё хоть раз посмеет ко мне прикоснуться.
И тут, словно спасение, в соседнем помещении слышатся поспешные шаги.
3.2
– Госпожа, у вас всё в порядке? Ваша охрана сказала… — возникает на пороге Олви. Завидев нависшего надо мной мужчину, испуганно умолкает и замирает на месте.
Пожирающий меня взглядом Ларус криво усмехается, выпрямляясь.
– Что ж, сестричка. Рад был,
Демонстративно облизнув губы, он отворачивается и неспешным шагом удаляется из купальни. Посторонившись, Олви опускает глаза в пол и с застывшим лицом приседает в книксене.
Я же чувствую, как силы покидают меня. Чуть не теряя сознание от удушающей паники, жадно вдыхаю влажный воздух. Перед глазами пляшут тёмные пятна.
– Госпожа, - сочувственно зовёт меня служанка, когда стихают шаги.
– Подай мне сухое полотенце, Олви, - прошу срывающимся голосом. Оставаться в купели после такого уже просто не могу. Ларус одним своим присутствием здесь всё осквернил.
Не дожидаясь служанки, я поднимаюсь и сама неуклюже выбираюсь из каменной чаши.
– Держите, госпожа, - возникшая рядом Олви заботливо набрасывает мне на плечи льняное полотно, помогая укутаться.
– Король ещё не прибыл? — спрашиваю, сглатывая.
– Ещё нет. Но говорят, уже скоро приедет. И дэйр Мартан с ним. Его тоже сейчас нет во дворце.
Вот как? Его просто нет. Может, он и не знает, что я вернулась.
Зачем ему интересоваться светлой пустышкой, которая ему отказала? Правильно, незачем.
А мне незачем думать об этом демоне. Забыл? Вот и хорошо, вот и замечательно.
Пугливо оглядываясь, я возвращаюсь в основные покои. Даже, когда король Танраггос сошёл с ума, я ощущала себя здесь в большей безопасности. Но Ларусу хватило нескольких минут, чтобы вдребезги разрушить это.
– Как он сюда попал? Почему его пустили? — спрашиваю уже в спальне, поспешно облачаясь в выбранное Олви платье. На этот раз не хламида, но всё равно чёрное.
Пусть об Оссиане моё сердце больше не скорбит, снимать траур я пока не собираюсь.
– Лорд Бертиан уже несколько дней во дворце, - шепотом объясняет мне моя молочная сестра. — И он всех убедил, что вы очень близки, что он очень беспокоится о вас и ждёт не дождётся встречи. Я встретила знакомую горничную и немного расспросила. Его здесь считают вашим родным братом. Видимо, потому стражники и пропустили его в это крыло. А то, что в покои вошёл, это, наверное, я виновата. Дверь в спешке плохо закрыла, когда уходила. Простите, госпожа.
– Прощаю, - срывается с моих губ. — Я и сама виновата, - утешаю расстроенную Олви.
– Не нужно было тебя отправлять, когда находилась в таком беззащитном состоянии и сама не могла закрыться изнутри.
Мне хочется плакать от безнадёжности. Я знаю, каким убедительным может быть Ларус. Слишком, иногда просто до невозможного убедительным. Знаю, как ловко он умеет выворачивать факты. И если у него было несколько дней, чтобы повлиять на решение короля, он наверняка своего уже практически добился.
Но Тори говорила, что меня выслушают и моё мнение будут учитывать.
Глаза жжёт от непролитых слёз. Прикрыв веки, я глубоко вздыхаю.
Ох, Великая Праматерь, защити свою непутёвую дочь.