Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
24.2
На его губах медленно расползается довольная улыбка. Слишком довольная. Мору придушить мало.
– Доброе утро, душа моя, - тянет демон, скользя по мне пылким взглядом. — Видишь, я смотрю на тебя. Только на тебя.
– Я… я…
Пресветлая, помоги мне. Верни дар речи, чтобы я больше не выглядела косноязычной дурочкой.
И вот как теперь ему в глаза смотреть?
Однако у самого Мартана с этим никаких проблем нет. Ещё и идёт
– Ты очаровательна, когда смущаешься, - притягивает он меня в свои объятия. — И я настолько пленён твоей красотой, что никого другого больше не вижу. Однако не могу не признать, что твоя ревность тешит моё самолюбие.
– Я не ревную, - обретаю наконец голос. Уткнувшись лбом ему в грудь. Сама понимая, как неубедительно это звучит.
– Угу, конечно. А я не буду ревновать, когда ты наденешь штаны и все будут на тебя пялиться, - слышу ироничный смешок.
– Не будешь? — с надеждой вскидываю на Мартана взгляд, не в силах понять, шутит он, или говорит серьёзно.
– Буду. Очень сильно, - темнеют его глаза.
– Тогда я не стану этого делать, - вздыхаю расстроенно. Не судьба, значит.
– Станешь, если так тебе будет удобней. В этом Мора права.
– Но тебе же это не понравится. Ты сам сказал…
– Разве? Я такого точно не говорил, Мышонок. Мне не понравятся неизбежные взгляды мужчин на твою красивую попочку, обтянутую штанами. Это правда. Но мне понравится знать, что тебе так гораздо удобней, - он склоняется ко мне. И урчит прямо в губы.
– И смотреть на тебя мне тоже очень понравится. Всегда нравится.
Каждый поцелуй с ним для меня, как откровение, как познание новых граней самой себя. И этот не исключение. Шок от его неожиданного прихода, эмоции от услышанного… то, что я практически раздета, а он одет… всё это, в сочетании с настойчивой лаской мужских губ, вмиг лишает меня воли. Да что там, даже способности мыслить. Тело будто живёт своей жизнью. Плавится, горит, ластится.
Тихо зарычав, Мартан обхватывает ладонями мои ягодицы, поднимая меня выше, отрывая от пола. Повинуясь его рукам, я раздвигаю ноги и обхватываю мужской торс. Абсолютно бесстыдно… Но мне всё равно.
– Сладкая. До чего же ты сладкая, - бормочет демон, осыпая поцелуями мою шею. Прикусывает слегка кожу, гоня по телу толпы мурашек.
– Только и могу думать, что о тебе и о том, как сильно тебя хочу. Как приедем в Линденот, займусь тобой основательно. Чтобы доверяла, чтобы сама попросила.
– Что попросила? — шепчу сбивчиво, запрокидывая голову.
– Ты поймёшь, Рин. Скоро поймёшь, - многообещающе улыбается он. Поднимает голову, обжигая меня взглядом. — А пока придётся остановиться. Ты точно достойна того, чтобы наш с тобой первый раз состоялся не впопыхах, на чужой кровати. Давай-ка лучше поговорим.
Ох, нет. Лучше бы то самое «впопыхах» случилось.
– А может, потом? Нам же ехать нужно, — вырывается у меня. И я практически сразу
И действительно глаза Мартана тут же хищно сужаются, будто он почуял добычу.
– На разговор у нас время найдётся. И я начну с вопроса. Ты ничего мне не хочешь рассказать? Про вчерашний вечер, твой дар… причины, по которым за тобой охотится перевёртыш?
Я всё ещё прижата к его телу. Мои ноги всё ещё обвиты вокруг него. Сердце, которое колотилось в груди, как сумасшедшее, после нашего поцелуя, сейчас замирает испуганной пичугой. И соображать в таком положении практически невозможно.
Я не знаю, что ему сказать. Потому лишь мотаю головой, сжав немеющие губы. И пытаясь высвободиться.
– Почему ты боишься сказать мне правду, Рин? — хмурится Мартан, даже не думая отпускать. Вместо этого он идет вместе со мной на руках к креслу и, усевшись в него, устраивает меня у себя на коленях. Ухватив пальцами за подбородок, заставляет посмотреть в глаза. — Ты всё ещё считаешь, что я причиню тебе вред?
Что бы я сейчас ни ответила, я всё равно себя выдам. Солгу? Поймёт. Увильну? Тоже. Признаюсь? Нет, этого я делать не стану.
Но из этой ловушки всё равно не выбраться. Можно лишь попытаться договориться с загнавшим меня в угол охотником.
– Прости, - шепчу, закрыв глаза. — Ты… не такой, как все… я вижу это. Ты ласков, добр со мной. Мне хорошо с тобой так, как я не смела даже надеяться. Но… мой отец тоже был добр к маме. И предал.
– И ты считаешь, что я могу поступить так же, - потяжелевшим тоном произносит Мартан. Не спрашивает. Утверждает. — Что ж. Доказывать обратное, я так понимаю, сейчас бесполезно. Ты всё равно будешь сомневаться.
– Прости, - всхлипываю, уткнувшись ему в плечо.
– За что?
– Я не хотела тебя оскорбить.
– Ты не оскорбила. Всего лишь напомнила, что твоего доверия я пока не добился, - его ладонь ложится на мой затылок, утешая. Даря чувство облегчения. Значит, не злится.
– Я хочу тебе доверять, - признаюсь тихо. — Но мне страшно.
– Ну раз хочешь, это уже хорошо, - целует он меня в макушку. — Значит, мы с тобой движемся в правильном направлении. Но поговорить нам всё же нужно. Если ты не хочешь отвечать на мои вопросы, я первый продемонстрирую тебе своё доверие и расскажу, что сам думаю обо всём этом. Согласна?
С детства вбитая в меня осторожность вовсю вопит, что это ловушка. Что своей реакцией на его признания, я слишком много могу о себе поведать. Но чувства твердят совсем другое. Сердце щемит в груди от нежности и благодарности за то, что понял и не стал давить дальше. И за то, что готов рассказать о своих мыслях.
– Хорошо, - соглашаюсь тихо, прижимаясь к нему теснее. — Я согласна.
– Что ж, тогда слушай. Я уверен, что ты не ведьма. И почти не сомневаюсь в том, что все события, которые вокруг тебя происходят, связаны с твоим настоящим даром.