Под знаком Дарго
Шрифт:
Миновав перелесок и собрав там дров для костра, мы вышли на степные просторы и поспешили отъехать как можно дальше от хозяйства веселой старушки.
Сумерки сгустились, едва солнце спряталось за горизонт. И почти сразу невдалеке возникли несколько крупных фигур, словно они только и ожидали, когда мы разведем костер.
Сквозь потрескивание разгорающихся сучьев донесся странный булькающий говор, чем-то напоминающий кипение чайника с подпрыгивающей крышкой. Самое удивительное, что мне почему-то было понятно это бульканье. Я уже мысленно включил себя в список одаренных полиглотов,
– Ты гляди, три лошади, – сказал один из них. – Может, перекусим, а то бабкины копчености уже во где сидят.
Предположив, что это и есть та самая молодежь, которая веселится по ночам у «чертовой бабушки», я поднялся и направился к непрошеным гостям.
– Молодые люди, – заговорил я на «кастрюльном» языке, – если вы проходите мимо, то проходите, а нет, так прошу ближе к нашему огоньку. Шептаться у нас за спинами по крайней мере невежливо.
– Ты откуда такой культурный взялся? – выдвинулся вперед самый крупный любитель сырого мяса, щурясь от огня.
«Молодой человек» имел без малого два метра роста, носил облегающие штаны и просторные босоножки, открывающие взору лохматые пальцы с кривыми когтями. Верхнюю часть тела покрывала рыжая шерсть, и лишь на макушке черепа сверкала огромная лысина.
– И как Гарпина таких терпит? Его в гости приглашаешь, а он грубит. – Я постарался добавить в голос немного металла, хотя, с учетом особенностей фонетики их языка, не уверен, что у меня получилось.
– Ты погляди, – обернулся гигант к своим соплеменникам, – он еще и о бабке нашей слышал. Наверняка шпион. А ну сознавайся, что здесь вынюхиваешь?
– Я здесь по делам службы, о которых тебе лучше не знать, – строго ответил я. – А если чересчур любопытный – спроси у самой Гарпины.
– По делам службы? Ночью? Так я и поверил! После захода солнца она своих служивых в гусей превращает. А ты что, особенный оказался?
– Она обращает рядовых, а офицерский состав бережет, – сказал я уверенно.
– Не ври, у бабки отродясь офицеров не было. Ребята, нас пытаются водить за нос! – обратился мохнатый к своим сородичам.
Шерстяной коллектив начал придвигаться к моей персоне. Дело шло прямиком к хорошей потасовке, если не к коллективному ужину, в котором основным блюдом могли стать не только лошади. Я как бы невзначай повернул старушкино кольцо камешком наружу и слегка протер его о рукав плаща.
– Гляньте-ка, неплохо блестит даже в темноте.
Мимолетный взгляд на бабкин подарок резко изменил настроение вожака.
– Мужики, линяем отсюда! – скороговоркой скомандовал он и уже другим, заискивающим тоном обратился ко мне: – Извиняемся, ваше превосходитель-ство, в темноте не признали.
И они растворились в ночи, словно никого и не было.
– Ты на каком языке с ними разговаривал? – спросил перепуганный Эльруин.
– А кто его знает? Воспользовался неизвестным, но очень функциональным переводчиком, – я вернулся к родному языку, даже не заметив этого. – Кстати, помнишь, ты жаловался, что никогда не
– По-моему, они не пошли, а полетели от тебя, только очень низко, – заметила Сонька, ожидая более подробных разъяснений случившегося.
– Раз полетели низко, значит, к дождю, – ответил я и показал ей язык.
Пока принцесса набирала воздух, чтобы достойно ответить на мою выходку, мы с Элом занялись толкованием бабкиного гадания.
Колдун дословно повторил сказанное ею. Получалось, что мой путь домой лежал через царь-дуб, растущий в Заповеднике на Черных болотах. Дорога туда был неблизкой, но зато вела в том же направлении, куда мы шли.
Утро мы начали с физических упражнений и объезда лошадей, добытых на хуторе. Эл первый раз сидел в седле, но складывалось впечатление, что он в нем родился. Если бы я вовремя не остановил парня, неизвестно, как бы это сказалось на здоровье лошади.
– Остынь, джигит. Смотри, загонишь животное с непривычки.
– Ты себе не представляешь, насколько это здорово! Последний раз я получил такое же удовольствие, когда пытался научить летать дядиного ослика, но что-то перепутал и взлетел сам. – Казалось, восторгу юноши нет предела. Наконец он немного успокоился и спросил, указывая на колчан с луком и стрелами возле седла:
– Серж, а что это?
– Полезная штука, если умеешь ею пользоваться. До сих пор жалею, была когда-то возможность научиться, да я не воспользовался. Вон, видишь куст? – указал я на заросли в двадцати шагах и выстрелил.
Эл посмотрел в ту сторону, куда отправилась моя стрела. Окажись здесь Сашка Березин, я бы сгорел со стыда после такого позорного выстрела. Как-то раз он мне сказал: «Вот попадешь на необитаемый остров, и что толку от твоего умения владеть мечом? Стрельба из лука – это охота, а значит, и пища». Я тогда отшутился: «Как же, найдешь сейчас необитаемое место…»
Стрела воткнулась в полутора метрах от цели при габаритах растения метр на метр. Эл побежал за ней и притащил ящерицу. Восхищению паренька не было предела.
– Серж, ты сумел попасть прямо в голову!
– Эл, стыдно признаться, но целью был куст, – покаялся я, но, кажется, юноша мне не поверил.
Он тоже пару раз выстрелил по мишени, приблизительно с тем же результатом, но без жертв со стороны местной фауны.
– Эх, вояки, – раздался с телеги сонный голос блондинки, – дайте сюда лук.
Она бросила в сторону засохший бублик и одну за другой выпустила три стрелы. Мы с колдуном од-новременно подбежали к месту, где они воткнулись в землю. Все три кучно расположились внутри бублика, а гордая Сонька с высоко поднятым носом стояла на телеге.
– Принцесса, у тебя в роду робин гудов не было?
– Не помню я их всех. У нас вообще трудно проследить родословную. А это, – она указала на лук, – все от безделья, надо же чем-то развлекаться в Сонном царстве.
– Тогда тебе новое задание: в степи бегает много зайцев, а наши запасы на настоящий момент состоят из пары сухарей и вот этого зверя, во вкусовых качествах которого я сильно сомневаюсь.