Под знаком лисы

Его Капризная

– Это - Диего де ла Вега, брат моей погибшей лучшей подруги, – попыталась представить меня девушка, при этом ее щеки заиграли румянцем.

– Соболезную Вам, синьор, - сухо сказал мужчина.

– Спасибо, - ответил я и понял от чего зарделась Кристабель.

На самом деле с Карой они почти и не были подругами, а вот со мной… В четырнадцать лет мы впервые поцеловались у старого дуба в лесу. С того самого момента, это стало местом для наших свиданий. Я никогда не забуду наши поцелуи,

это было лучшее в моем прошлом. Целуя после нее других, я никогда не испытывал таких эмоций, как с Крис. Взглянув сейчас на эти нежные губы, неосознанно начал мечтать о том, чтобы прикоснуться к ним вновь.

– А это Диметрио, - представила Кристабель своего спутника, - мой будущий супруг, – закончила после секундного молчания она.

Меня будто окатили холодной водой, эмоции пронеслись по всему телу разрядами молний. Хотелось бежать, кричать, выть от боли, в конце концов, просто проткнуть шпагой этого подлеца и забрать с собой любимую. В секунду мое сердце вырвали из груди и растоптали, смешав с пылью под ногами. Но дон не имеет право на демонстрацию своих чувств, поэтому смотря в ее глаза, с трудом смог выдавить из себя

– Поздравляю, простите мне нужно идти, – ничего больше не говоря, зашагал прочь.

Она видела, как изменилось мое лицо, сияющая улыбка померкла, и от нее не осталось и следа. Это был кинжал в самое сердце, я не мог терпеть эту боль, не помню, как добрался до дома, и просто камнем упал на постель. При этом в голове всплывали старые воспоминания и ее фраза сейчас.

Посетив коменданта и получив регистрацию направился в таверну, чтобы купить что - нибудь выпить и послушать городские новости.

Мое появление не вызвало особого ажиотажа, кто – то просто отворачивался и продолжал наслаждаться вином и едой, а некоторые приветливо здоровались, салютуя стаканами.

Расположившись за дальним столиком, хозяина попросил принести вина и закуску. Рассматривая присутствующих, я недоумевал. Здесь царило веселье. «Почему же тогда жители так несчастны?» Пока я был занят своими рассуждениями, хозяин принес заказ, получив плату, удалился довольный оставленными чаевыми. Не находя ответ на свой вопрос, я принялся за еду, но спокойно отобедать мне не дали…

– Синьор, вы заняли мое место, - услышал я голос за своей спиной, а потом почувствовал холодную сталь шпаги около своей шеи.

– Не культурно угрожать шпагой человеку, который решил отобедать, синьор, - ответил я, улыбаясь уже узнав говорящего.

– У меня нет времени ждать пока вы закончите, - не унимался «незнакомец».

– Тогда я быстро оторву вам голову, синьор, и продолжу трапезу,- усмехнулся я оборачиваясь.

С минуту смотрели мы друг на друга. Первым не выдержал «незнакомец», расхохотавшись, он заключил меня в свои медвежьи объятия.

–

Диего, друг мой, сколько лет сколько зим!- старый друг отпустил меня и присел рядом.

Мигель Леамо – мой друг детства. Наши отцы начинали совместно работу на пастбищах, но потом отец Мигеля погиб, а мать сбежала с любовником, оставив детей сиротами. Моя матушка решила забрать сироток себе и растила их как своих. Сколько всего мы пережили!

– Ты вернулся, амиго? – спросил Мигель, устраиваясь напротив меня.

– Да, жизнь за границей не такая, как здесь. Шум городов, балы, празднества это не мое, - ответил я, наливая вино в стакан друга.

Выпив за дружбу, мы разговорились:

– Мигель, расскажи о жизни в Монрее, - попросил я.

– Особо рассказывать нечего, - вздохнул он и, уставился в стакан поникнув.

– И все таки город изменился, - настаивал я.

– Да, Диего, изменился. После того как нам назначили нового управляющего. Жизнь в благословенном Городке превратилась в Ад! Огромные налоги, наказания, нахальные военные, - он посмотрел мне в глаза и склонившись добавил.
– Люди бунтуют, но их грубо наказывают.

– И что некому разобраться с этим? – спросил я.

– Ни у кого не хватает храбрости, - ответил друг. – Богатых все устраивает, а простой народ держат в страхе.

– Это очень печально, друг мой, - ответил я, потянувшись за стаканом.

Вдруг послышался звук битого стекла, грубый смех и брань:

– Безрукий, негодяй, - кричал хозяин таверны на бедного слугу.

Потом достал плеть и стал избивать бедолагу до полусмерти. Я вскочил, чтобы вмешаться, но Мигель удержал меня:

– Не стоит, амиго. Это привычное дело.

– Это не правильно! – воскликнул я, направляясь к выходу, бросив нетронутым ужин. На варварские истязания людей я смотреть отказываюсь.

Пока я добрался до дома, увидел как солдаты избивают конюха, а пьяный дон - слугу, только потому что он шляпу не подал вовремя.

«С этим нельзя мириться!» - думал я. – «Нужно с этим бороться!»

Размышляя я не заметил, как добрался до гасиенды. Устроившись в кресле на веранде, ожидал отца. Не знаю, сколько прошло времени, по-моему целая вечность, но привел меня в чувства голос мальчонки.

– Синьор де ла Вега, вам записка.

– От кого? – удивился я.

– От прекрасной дамы,- улыбаясь, ответил мальчуган, протягивая клочок бумаги.

Дав мальчишке монетку, отпустил его, а сам пробежался глазами по тексту записки. Сердце пропустило удар, а потом застучало, как сумасшедшее.

В записке было всего две фразы, но написанные таким родным и знакомым до боли мне почерком:

«Встретимся в 8, на нашем месте. Твоя Крис.»