Под знаком розы и креста
Шрифт:
– Я те отпущу! – пригрозил ему Фролов. – Держи пока.
Фролов стал изучать дверь и все, что было вблизи от входа, даже принюхался.
– Похоже, этим рычагом затворяют и отворяют вход с этой стороны, – сказал он из подземного хода. – Митрофанов, теперь отпускай.
Скамья встала на место. Вход остался открытым. Фролов покрутил пальцами свою трость и решился.
– Я попробую запереться и открыть снова, – сказал он, – если не выйдет, вы уж меня отсюда откройте.
Но у него все вышло. А я убедилась, что даже связанный человек, лежа на полу, сумеет исхитриться и приподнять скамью, закатиться в проход
– Идем осматривать? – спросил Фролов. – Тогда я первым пойду.
Прошагать нам пришлось не менее ста шагов.
– Это где же мы выползем на свет божий?
– Думаю, где-то за погребом, а то и в самом погребе, – ответила я.
– Вы и это знаете?
– Не знаю. Но мне так кажется.
Я ошиблась, выход располагался по ту сторону забора, ограждавшего усадьбу. Но не слишком далеко от погреба. В заборе пара досок отодвигалась, и мы сумели вернуться в усадьбу. И пошли к погребу.
– А вот здесь я прошу всех быть крайне осторожными, – уже не в первый раз предостерегла я. – Не скажу в точности, что нас там может ждать, но, несомненно, что-то, способное убить человека. И где это нас будет ждать, сразу за этой дверью или где-то внутри, тоже не знаю.
Подходящего ключа для замка на дверях погреба не оказалось, пришлось сбегать за ломом и топором. Я была почти уверена, что сюрпризы последуют позже, но еще раз попросила Митрофанова и второго жандарма, с которым они принялись сбивать замок, стоять чуть сбоку, так, чтобы, выстрели кто или что изнутри через дверь, их бы не зацепило.
Замок с превеликим трудом сломали. Дверь со всеми предосторожностями отворили. И тут мне стало до жути стыдно, я задним числом сообразила, где должен был находиться ключ. А может, и не один.
– Прошу меня простить, господа. Но придется нам вернуться в зал. За ключами. Неловко об этом говорить, но я только что сообразила. Ведь никаких ключей у этих Максима и Сергея не было?
– Помимо того, которым двери были заперты, когда мы явились, никаких ключей ни при них, ни в помещении не было, – ответил Фролов и даже не счел нужным говорить, что обыскивали там все тщательно.
– Тогда они в кресле.
– Так и кресло… Впрочем, раз вы говорите…
Мы поверху вернулись к особняку и вновь спустились в его подвалы. Сиденье кресла было распорото при обыске, так что нам этого делать не пришлось. Зато пришлось вертеть это кресло и так и сяк. Не сразу, но мы поняли, что одна из ножек кресла проворачивается и открывает небольшой тайничок. Не знай мы, что его нужно искать и возможно найти, ничего бы не вышло. Ключ оказался массивным и очень необычным. Одна сторона, по словам Митрофанова, должна была точно открывать уже сломанный замок на погребе. А вот противоположная… С виду могла показаться и ручкой ключа. Но были на ней несколько бороздок, характерных как раз для самих ключей, а не для их ручек.
– Ну хоть что-то и мне стало ясно, – вздохнул Фролов. – В погребе нужно искать то, куда этот ключик с секретом можно вставить!
Я про себя, не высказывая этого вслух, предполагала, что в погребе будет найдена скрытая секретная дверь, вроде той, что вела в подземный ход. Пусть и открываться она будет ключом, а не скрытым механизмом.
В погреб Фролов вновь пошел первым, на каждой ступеньке останавливаясь, осматриваясь,
Погреб был просторен, но почти пуст. Несколько кадушек, одна большая бочка. Запылившиеся банки на полках, кусок сгнившей холстины в углу. И все. Тем не менее осмотр длился долго. Наконец Фролов встал посредине и стал своей неизменной тростью сдвигать котелок со лба на затылок, с затылка на нос. Ясное дело, что сыщик размышлял, но смотрелось это со стороны комично. Его подчиненным так не казалось, они замерли с самыми серьезными лицами.
– Дарья Владимировна! Что-то не видно здесь ничего подходящего. Ни в стенах, ни на полу, ни за бочками. Ох, и олух же я царя небесного! Сразу ведь заметил, что бочонки эти старые, как и все здесь, а бочка эта точно недавно доставлена. Стоило подумать для чего, и стало ясно! Чтобы что-то вверху достать. В дальней части она не нужна, там и так низко, так что смотрим ближе к лестнице. Митрофанов, ну-ка подыми лампу повыше. Ну вот! Есть здесь чердак, хотя этому сооружению он по чину не полагается!
Мы все спустились и осмотрели место в крыше, на которое указывал сыщик.
Я даже обиделась на себя, что ничего не вижу, никакого лаза или люка на чердак. Но оказалось, что видеть было почти нечего, так, щель небольшая, но аккурат под наш ключик размером. В остальном доски были плотно пригнаны друг к другу, и догадаться, что тут можно чего-то открыть, было трудно.
Я потрогала бочку, та оказалась не столь и огромной, я вполне была способна ее подкатить в нужное место. Оставалось непонятным одно. Ну залезла бы я на нее, и что? Пусть за замаскированной крышкой тайника расположен взведенный револьвер, и я, открывая люк, дерну за спусковой крючок? Возможно, пуля в меня попадет и даже убьет. Но двери погреба открыты, и меня очень быстро найдут. И тем я выдам тайник. А шансы для Трупоеда добраться сюда раньше, чем жандармы, были невелики.
– Ну что, двигаем бочку и пробуем открыть тайничок?
– А оттуда гиря двухпудовая на голову! – возразил Митрофанов. – Даже меня расплющит.
– Тебя не расплющит. У тебя только шишка и будет. Но ты мне целым нужен. Равно как и все.
– А давайте мы пол под этим люком простучим, – родилась у меня идея.
Фролов глянул с непониманием, но присел и принялся, не найдя ничего иного, стучать по полу тростью.
– Ну ешкин кот! Пусто там!
– Стоило нам открыть люк наверху, как тут же бы открылся люк внизу, и мы оказались бы в капкане! – высказала я свою идею до конца. – И скорее всего, крышка на полу вернулась бы затем в обратное положение. Так что и следов не осталось бы.
– И кто же этаких хитростей здесь настроил, что за душегубы? – задумчиво произнес Митрофанов.
– Это мы выясним, – пообещал Фролов. – Что тут за хозяева прежде жили, чем занимались. Да отчего этот дом оказался в руках господ… уж не знаю, как их именовать. Даже революционеры-террористы достойны абы какого уважения. А эти! Тащите-ка, братцы, сюда пару досок, там у флигеля валялись вроде.
Митрофанов со своим молчаливым товарищем бросились исполнять приказ. А Фролов, воспользовавшись случаем, спросил: