Под знаком судьбы
Шрифт:
— Возьму этот. — сказал я.
— Хорошо, с вас шестьдесят рублей. — ответил артефактор.
Я достал кошель отсчитал нужную сумму и небрежно бросил монеты на стол. Мда, изрядно полегчал мой кошель за сегодня. Я повернулся и направился к выходу, но зате обернулся.
— Насколько мне известно, у торговцев есть неписанное правило, не раскрывать тайн своих покупателей. — бросил я. — Надеюсь ты следуешь этому правилу и у нас стобой не будет проблем.
— Конечно, ваше благородие, — ответил бледный артефактор. — Об этом не беспокойтесь.
Выйдя из лавки я снова направился в сторону колодца, что стоял в квартале отсюда.
—
— Что у тебя там? — услышал я слова Седого.
— Надо камень в кортик вставить. — передал в ответ я. — Я стою у того же колодца.
— Хал, я тебе не артефактор, тем более, работающий за спасибо. — передал Седой.
— Это последний раз, обещаю, — передал я. — К тому же, у тебя всё равно столу развёрнуты, и я уверен, дел у тебя сейчас нет. Разве тебе не будет приятно от знания, что твой соратник, сражающийся рядом стобой, использует твои работы?
— Умаслить меня вздумал? — услышал я. — Черт тебя дери, это сработало, запрыгивай.
Я невольно улыбнулся такому ответу, окинул взглядом округу через восприятие, дождался, когда прохожие потеряют ко мне интерес и прыгнул в колодец.
Проснувшись поутру в своей квартире, я перекусил заранее купленной едой, оделся в мундир, нацепил палаш и пристегнул новенький кортик.
Ох и наслушался же я вчера насчёт него, каждый раз Седой поливал бранью моих бывших подчинённых за их кривые руки, не умеющие работать с такой универсальной рудой, но похвалил за то, что они сумели подобрать грамотный осколок с хорошим потенциалом. По моему нежеланию учиться обработке артефактов он также успел пройтись, на что я ответил, что разбираюсь в этом, но материалы этого мира несколько отличаются от тех, к которым я привык, потому я решил довериться мастеру, так что теперь он зовёт меня хитрым засранцем, как бы это прозвище ко мне не приклеилось надолго.
Первым делом, я велел Игнату построить всю роту на плацу у казарм роты, дождался, когда приказ будет выполнен, выкурив папиросу на стене, затем спустился вниз.
— Здравия желаем, Ваше благородие! — громко прокричали солдаты.
— И вам не хворать, — вполголоса ответил я, попутно сплетая в руке заклятие и оглядывая роту. Да, тут народу куда больше, чем в прошлой роте, едва на плацу умещаются. И эта рота рассчитана только на один участок стены да башню, не многовато ли? Комендант явно усилил эту часть стены для охраны торговых путей, которые проходят именно с этой стороны, похоже ему плевать на то, что Новосибирск находится на севере, и нападение крупного зверья с куда большей вероятностью может произойти там.
— А теперь стойте смирно, — скомандовал я, — Я произведу процедуру усиления роты.
Ещё на стене я прочертил кровью на ладони заветный круг недавно изученного заклятия, со всеми необходимыми символами символами, и когда круг напитался маной, а ладонь приобрела белое свечение, я тут же направил руку на роту.
Незримая волна, которую чувствовал только я, направилась в сторону солдат. Сектанты не заставили себя долго ждать, принялись безвольно опускаться на колени передо мной. К моему счастью, сектантов тут оказалось чуть больше трети, это радовало, но даже так, насчитывалось около шестидесяти человек.
— А теперь живо арестуйте тех, кто встал на колени! — скомандовал я,
Солдаты опомнились и принялись крутить руки своим сослуживцам, выводя их с плаца, а я, в свою очередь, принялся сплетать печать для сержантов, и нанёс её каждому прямо на лоб, чтобы ограничить их потоки маны, так они не сумеют использовать магию какое-то время.
— Имейте ввиду, эти люди больны, их разум под контролем, и сейчас это предатели нашего государства. — продолжил громко говорить я. — Понимаю, многие из вас знают этих людей. Я не могу дать гарантию, что их можно исцелить, и тем не менее, постараюсь это сделать. В противном случае их ждёт казнь. Баранов!
— Командир? — сказал подошедший лейтенант.
— Проследи, чтобы они все были скованы по рукам и ногам, или неровен час, они самостоятельно убьют себя. — сказал я ему. — А ещё поставь у их камер пару артефактов от бесплотной нежити, если такие на складах имеются. Как сделаешь, прими командование на себя, прими дежурство у другой роты, у меня сегодня дела. Ах да, вот ещё что: проконтроллируй, чтобы каждому выезжающему устроили тщательный досмотр. Если увидишь в документах всё, что связано с родом Гравенских, или их родовой герб — откажи им в выезде, не пропускай ни при каких обстоятельствах, как бы ни грозились, это приказ. Если что, ссылайся на меня, мол это я приказал, Всё понял?
— Да. А как выглядит их герб? — спросил лейтенант.
— Ну ты что, лейтенант, — сказал я. — У тебя же есть список родов Российской империи в документации. Если нет, зайди ко мне, у меня в шкафу есть всё необходимое. А теперь поторопись, пока сектанты не опомнились и не устроили здесь побоище, дествие моего заклятия скоро спадёт.
Скинув со своих плеч всю муторную работу на лейтенанта, я направился к соседней башне, где по моим расчтам и графику должен был находиться капитан Никитин. Шансов мало, что я чего-то добьюсь от него, но они есть, в сравнении с разговором с Поповым капитаном первой роты, у которой мы, по обыкновению, принимаем дежурство, поскольку я уже убедился в том, что он фанатик.
Я поднялся в башню у южных ворот и наткнулся там на лейтенанта, которого ранее уже видел у дома комбата.
— Где я могу найти капитана Никитина, — спросил я, опередив его приветствие.
— Его квартира на третьем этаже бышни, — ответил лейтенант.
Оставив лейтенанта без ответа я быстро поднялся на третий этаж, где, как и в моей башне, была всего одна дверь, с табличкой капитана четвёртой роты. постучав два раза, не дожидаясь ответа, я открыл дверь.
— А я всё думаю, кого это сюда принесло, — сказал капитан, выдохнув дым трубки и закинув ноги в сапогах на стол. — Ну здравствуй, капитан Морозов. Что привело тебя сюда? Ты же не против, если я буду обращаться к тебе на ты?
— Нет конечно. Что насчёт визита, я же обещал заглянуть, — ответил я, улыбнувшись. — Ну и дело к тебе тоже есть.
— О делах поговорим потом, — сказал Никитин. — Захвати, пожалуйста, бутылку ерофеича рядом с тобой, в шкафу. По такому случаю грех не выпить.
Я достал из шкафа у входа бутылку давно ставшей знаменитой в Империи травяной настойки и прошёл к письменному столу, а Никитин в свою очередь, убрал ноги со стола, отставил на подставку свою трубку и достал из стоящего рядом шкафа бокалы.