Под знаком ?
Шрифт:
У матери есть ген Цереры, довольно редкий блуждающий божественный ген, она действительно дала жизнь обширному, здоровому – с маленьким двуцветным огрехом – и талантливому потомству, неудивительно, что Лакон позвал её замуж. Другое дело, что обычно это делается более деликатно, но то ли дядя явил прямолинейность характера, то ли преднамеренно унизил Агриколу своей бесцеремонностью.
– И как она его отшила?
– Ты знаешь маму, она – сама обходительность. Но каков скот!
– Cacator, – согласился Гай.
– И будто этого мало, потом пришлось лететь сюда, потому что мать всё время за тебя волновалась! Зачем
Пальцы брата вцепились Гаю в волосы.
– Perite, asinus stultissimus! Это из-за тебя я здесь, penis equis! Из-за твоих тупоголовых планов! Эскулапы уже как родному улыбаются, будто я здесь живу!
##1 Отъебись, тупой осёл! (лат.)
Гай вырвался и вцепился в руку Тита зубами, но тот сдержал вопль и стал лупить младшего по затылку:
– А не надо было в горах приключений на свою…
Вдруг оба услышали из коридора голос матери, кажется, она встретила одного из божественных медикусов. Когда же Помпилия Игния вошла в палату, Тит уже помогал Гаю надевать провощённую лацерну с капюшоном и кожаные чехлы на ноги, – до первых серьёзных дождей весь город будет одним сплошным пепельным царством.
– Мы готовы, матушка.
– Мои мальчики, – пропела Помпилия с умилением, – дайте мне свои руки, поехали домой.
Тит переступил через мужскую гордость одиннадцатилетнего и протянул руку, Гай прижался к маме с другой стороны, счастливый донельзя. Следующие несколько дней она точно не позволит ему возвращаться в «эту ужасную яму» на тренировки, ведь её маленький Эркулес «так сильно испугался, когда оказался там между сражающимися нобилями, экзальтами, даймонами и авгурами». Бедный, бедный Гай! Ну, хоть немного отдыха и покоя ему.
***
Сенат Непобедимой Римской Империи – это колоссальное величественное здание, построенное на излучине Тибра, чей фасад смотрел в сторону Марсова поля. Внутри него находился Великий зал голосований, множество постоянных коллегий и огромное число аудиториумов для всевозможных совещаний и заседаний.
В одном из таких аудиториумов собралась компания из высокопоставленных магистров различных служб. Красные плащи авгуров Крови смешались с белыми сенаторскими тогами, благородные нобили и миноры с золотыми лаурусами в волосах недоумённо слушали доклад, пока их рабы-скрибы тщательно протоколировали каждое слово. Мало того, что речи биопровидца Аврелия звучали весьма… странно, так сенаторам приходилось ещё и ломать себе головы над тем, за какой надобностью на собрании присутствовало столько… вольнослушателей.
Генус Игниев представлял некий Александр, молодой нобиль без Сатурнова дара, но с очень цепким взглядом, кажется, он был дипломированным законником. Кроме него зачем-то явился Константин Вериссимус Тортор, довольно-таки известный магистр Agentes in rebus; будучи неблагородного происхождения, он скрывал лицо под форменным капюшоном, чтобы не оскорблять взгляды патрициев своим обликом. Но больше всего смущал ликтор: фигура в золочённой шлем-маске, изображавшей лицо ныне здравствующего цезаря Саторнина Солария Перкуссума. Это всё равно, как если бы сам правитель империи присутствовал в помещении.
– Вот и всё, кхек-кхем-м-м… – подытожил Аврелий
– Возмутительно! – немедленно высказался другой биопровидец, Севир Мардоний. – Ты позоришь свой сан!
– Есть такое, – спокойно согласился Аврелий, – но мы ведь не обо мне, кхем-м-м… собрались поговорить сегодня. Я-то уже понёс наисправедливейшую кару…
– Кстати, – подал голос Александр Игний, – какое наказание Авгуриум Крови счёл адекватным для проступка данного характера? Вы так и не сообщили моему генусу.
– Авгуриум не находится в подчинении у кого-либо кроме правящей династии и самого Целума, – отрезал Севир, – но если ты так сгораешь от любопытства, то знай: трёхгодичный запрет на практику. Слишком мягко, но большего я выбить не смог, с учётом того, что провинившийся успел одуматься. – Кожаный клюв его маски вновь повернулся к Аврелию: – Недопустимо позволять вовлекать себя в дела божественных! Я был о тебе лучшего мнения!
– Что тут скажешь, плоть сильна, но дух слаб.
– Три года – это серьёзный срок для практикующего авгура, – пространно сообщил Александр. – Не слишком ли строго?
– Это дела Авгуриума! Как видишь, о великолепный, мы не втягиваем в них никого со стороны, и Игниям следовало бы перенять такой простой и полезный пример! В этом деле виновен не только тот, кто поддался соблазну, но и тот, кто соблазнил! Сами в себе разобраться не можете!
– Мы приняли меры в отношении виновника, не сомневайся, – очень холодно сказал нобиль. – И впредь, пожалуйста, воздержись от столь резких высказываний, а то можно до оскорбления божественности договориться.
Острая как топор палача угроза повисла в воздухе, сомнений не осталось, – Александр здесь чтобы следить за соблюдением официальной версии происшедшего, а гласит эта версия следующее: Харисим Игний, желая выслужиться перед старшими членами генуса, самовольно подбил Аврелия помочь ему в деле поиска – и кражи – важной реликвии; этот сговор был раскрыт достославным Кастом Игнием Лаконом, и инициатива покарала инициатора. Внутренние дрязги родни, одинокий виновник получил по заслугам, вот и всё. Можно, разумеется, придумывать свои версии, но оглашать их слишком недальновидно, ведь не даром говорят: враги Игниев иногда просыпаются в горящих постелях.
Перепалка не получила развитие и в аудиториуме наступило облегчённое молчание. Статуи видных политиков, следили с пьедесталов за совещающимися магистратами, а те перебирали бумаги и тихо отдавали указания скрибам.
– Можно ли узнать, – заговорил Гай Постумий Столон, – что здесь делает магистранос Тортор? Каким образом это дело касается Agentes?
Упомянутый магистр не стал спешить с ответом, он покрутил в пальцах трость, уселся поудобнее, так как был хром, и только тогда соизволил подать голос:
– Со всем уважением, сенатор, дела моего ведомства являются государственной тайной, а некоторые настолько засекречены, что даже человек вашего положения должен составить запрос напрямую ректору. Могу сказать лишь, что агентам всегда интересны молодые таланты, особенно спириты.
– Обсуждаемый отрок является частью моего генуса, – напомнил Александр Игний.
– Никто у тебя его не отнимает, нобилиссим, – заверил агент спокойно, – однако, наши вербовщики тоже присматривают молодые таланты. Опять же, случай из ряда вон: мы слышали, что ребёнок смог побороть Возвышенного…