Под знаменем черной птицы. Книга 3
Шрифт:
Ещё она совершенно странным образом взяла под опеку Кассандру: учила ее всему, рассказывала об Авроре и жизни там, пыталась втолковать основы магии, но без практики получалось плохо. Анрир же таскался всюду за подругой и невольно впитывал знания. Кроме кофе. Этому Лейла учила только его. Кто же знал, что это окажется единственным ценным навыком в его немаленьком списке.
Мо ухмыльнулся, дотащил Анрира до здания тюрьмы и зашвырнул в одну из камер. Большую, набитую людьми так плотно, будто здесь собрали отребье со всего Кор-Атра. Нового заключённого встретили без энтузиазма, но трогать не стали. Наверное,
В целом же в тюрьме было вполне комфортно: тепло, сухо и спокойно. Несколько раз приносили еду: одну большую гору подгоревших лепёшек с начинкой из перемолотых сушеных хрустовиков. Даже вкусно, если не задумываться, из чего оно сделано. На следующей день всех заключённых выволокли на улицу, заставили раздеться догола и отправили в купальни: длинный коридор, в котором струи горячей, почти обжигающей воды били под разным углом из обеих стен. Устройство наверняка осталось от предтеч, и вряд ли предназначалось для принятия душа. Вода била и обжигала, а ещё в нее, кажется, были подмешаны какие-то вещества, потому как кожу и глаза щипало, а ссадины и раны будто жгло огнем. Но ощущение чистоты того стоило.
После "купален" заключённых обрили наголо, нарядили в казённые одинаковые робы, снабдили браслетами условно свободных и стройной колонной повели к ближайшему заводу. За воротами Анрира снова нашел Мо, уже привычно выдернул из толпы и потащил за собой.
– Вот, теперь, когда ты похож на человека, можно и о работе поговорить. Извини, но не в казарму же тебя приводить. А бродягам заказан путь в приличные районы.
В ближайшей подворотне стражник разрезал и этот браслет, затем вытащил из мешка какое-то тряпье, относительно чистое, хотя настолько пропахшее смертью, что вариантов его происхождения было немного.
– А ты миляга.
Анрир поправил воротник снятого с мертвеца пальто, расправил плечи и постарался сделать вид, будто вышел на прогулку, а не сбежал из тюрьмы. Одно плохо – голова без волос сильно мёрзла, как и верхний край ушей.
– Простите, господин Кот. Обещаю научиться почтительности к вашей коронации. Но пока главный здесь я. И вам придется меня слушаться. Кстати, будущий работодатель считает вас евнухом. И если на этой почве возникнут какие-то проблемы, рекомендую решить их прямо сейчас.
Внешне он оставался серьёзен, но в мыслях веселился так, что и Анрир против воли улыбнулся. Но желание стукнуть стражника от этого не уменьшилось. Евнух, значит, евнух.
– На моей коронации ты будешь идти впереди колонны полуголых танцующих девиц, одетый в платье, яркое такое, с золотой вышивкой, на голове – корзина фруктов, губы напомажены, а в каждой из рук – блестящая пыльца или лепестки.
– Конечно, ваше будущее величество. Как только возьмёте корону – я лично оборву все розы в дворцовой оранжерее.
Анрир хмыкнул и поплотнее закутался в пальто. С каждым шагом он мерз все сильнее, от этого тюрьма казалась милым и уютным местом. Мо дошел
Здесь пахло кофе, специями, выпечкой и тем самым ликёром, которым угощал Мо. Анрир шумно вдохнул запахи и зажмурился. Что бы ни пришлось делать, он хочет здесь остаться. Стражник прошел по коридору и толкнул одну из дверей, затем протиснулся через слишком маленький для него проем и затащил туда Анрира. Они оказались в небольшом светлом зале, заставленном обеденными столами, которые сейчас щерились ножками перевернутых стульев. Среди всего этого носилась темноволосая женщина, чуть младше отца Анрира. Она прыгунком скакала вдоль стен, наводя чистоту, но, заметив Мо, отложила тряпку, скинула фартук и подошла ближе.
– Здоровяк, я же просила сметливую девчонку, чтобы помогала мне в зале.
– Ты просила чистенькую, не страшную девчонку, не проститутку, не воровку, не слишком смазливую, чтобы клиенты не лезли ей под юбку, готовую трудиться за еду и ночлег. Вот это, – Мо пихнул Анрира вперед, – идеальная кандидатура. Евнух, к тому же.
Женщина вытерла руки о фартук, вернула его на стол, приблизилась к Анриру и облапала его пах. Не слишком кокетливо и упорно, но и от таких прикосновений к щекам прилила кровь.
– Не похож на евнуха, Мо.
Она сердилась, но вместе с тем в мыслях мелькали искры любопытства. Стражник же в открытую веселился и вмешиваться не собирался. Придется самому.
Анрир перехватил руку женщины и поднял ее вверх.
– Отрежем лишнее? До весны отрастет заново, а я смогу пережить зиму в тепле. Большего и не нужно.
– Начнешь изводить меня, или сам хоть раз распустишь руки – точно отрежем, – она высвободилась и повернулась к Мо. – Под твою ответственность. Учти, если девочка забалует – обещание я исполню.
Мо ещё немного поболтал с женщиной, затем ушел из кофейни, а сама хозяйка впихнула в руки Анрира тряпку и ведро.
– Вымой стены и подоконники, потом возьмешь другое ведро, швабру и приведешь в порядок пол, девочка. Закончишь с этим – дай мне знать. Не знаю, что тебе обещал трёхметровый балбес, но пахать придется много.
Анрир забрал инвентарь, стащил пальто, повесил его на какой-то крюк в углу и молча взялся за работу. Прислуги у них с отцом не было, убираться и готовить приходилось самим. А изредка – ещё и на Кару, когда та навещала бывшую семью. За восемнадцать лет Анрир так до конца и не разобрался в отношениях родителей и в том, зачем они завели общего ребенка.
Стены, подоконники, рамы картин, вешалки и прочее содержалось в чистоте, смахнуть осевшую за день пыль – дело нехитрое. Как и вымыть пол. С каждой минутой Анриру нравилось в кофейне все больше, а хозяйка, хоть и напускала на себя строгость, но не заваливала работой. После пола оправила на кухню, мыть посуду, а пока той не было – приказала поварихам налить ему тарелку супа. Из той еды, что готовили себе кухонные рабочие.
Дальше же в кофейню хлынул поток посетителей, и день Анрира превратился в череду грязных чашек, тарелок, подносов и прочей посуды. Несложная работа, но от постоянного недоедания и непривычного тепла его клонило в сон.