Под знамением Бога Грозы. Книга вторая. Месть Богов
Шрифт:
– Вот как? – удивилась таваннанна.
– Правда, правда, – уверял Судхабия с серьезным выражением лица.
– Ты, наверное, позабыл, что Арнуванда не мой сын. Он от другой жены Суппилулиумы. Мои сыновья: Мурсили, Пиясили и Алувамна, – поправила его таваннанна.
– Разве? – Смутился Судхабия, сознавая, что наплел чего-то не то. Тут же выкрутился: – Но это не важно. Они все тебя любят, как родную мать. Хочу сказать о другом. Я долго приглядывался, рассуждал и вдруг подумал: как удивительно Арнуванда и моя дочь Асмуникал подходят
Таваннанна при этих словах гневно сдвинула тонкие брови. Судхабия побледнел и, заискивающе, преданным взглядом посмотрел в огненные глаза повелительницы.
– Чего ты хочешь, льстец? Женить Арнуванду на своей дочери?
– Но, могущественная, я же не предлагаю ничего дурного, – нагло оправдывался Судхабия. – Ты же сама мудрыми устами сказала, что Асмуникал лучшая из дочерей дворца. Разве она не достойна стать женой сына лабарны?
– Зачем же ко мне обращаешься с подобными предложениями? Прекрасно знаешь, что Суппилулиума должен искать невест для сыновей, а не я.
– Знаю, знаю. Но у великого лабарны, да будет он счастлив и здоров, столько дел, столько дел…, – сочувственно пропел Судхабия. – Ты ему просто подскажи, что моя дочь такая спелая ягодка! И ничего страшного, что она старше Арнуванды.
– Тебе очень хочется увидеть дочь на моем месте, – нахмурилась таваннанна.
Судхабия вновь побледнел, словно пойманный вор, но справился с собой и ответил:
– Ну что ты, солнцеликая. Я и подумать бы не посмел о таком. Пусть у меня глаза вытекут, и язык отвалится, – пролепетал вельможа, а сам с опаской ощутил, как там язык и глаза – вроде бы, все на месте.
– У тебя и без того все дочери замужем за знатными чиновниками. Чего же ты еще желаешь? Быть тестем самого лабарны?
– Я и посметь такого не могу! Хотя, у меня знатный древний лувийский род, – соврал Судхабия. – Что для меня чины и награды! Главное – честно служить солнцеподобному лабарне.
Таваннанна была бесконечно удивлена, услышав столь откровенную наглую ложь. Она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться и с искренним выражением лица ответила:
–Хорошо. Я вижу: ты честный и преданный слуга нашего правителя. Я просто обязана поговорить о твоем деле с лабарной.
Судхабия весь расцвел от счастья. Он не знал, как благодарить правительницу и, ничего лучшего не придумал, как только упасть на колени и лобызать кончики ее остроносых туфель.
– Улия, заходи! – позвал брат.
Юноша вошел обратно в комнату. Увидев Барбишу в женской хасгале, чуть не лопнул от смеха.
– Таким чучелом только детей пугать.
Синяя головная накидка обрамляла носатое смуглое лицо и спускалась до пояса. Хасгала оказалась узкая в плечах. Ткань натянулась в подмышках, и от этого руки неестественно болтались. На груди же материя топорщилась, показывая, что там абсолютная пустота.
– Хватит смеяться, – обиделся Барбиша. – Уходи скорее. Меня не жди. Я сам выберусь.
– Нет! – решительно ответил Улия. – Я не
– Меня вся митаннийская армия ловила – и не поймала, – смело усмехнулся Барбиша. – А тут кучка сонных мешедей.
Улия увидел Асмуникал и обомлел. Короткая хубика еле доходила до колен. Стройные точеные ноги, обутые в высокие узконосые сапоги, никак не походили на мужские. Куртка Барбиши из шкуры лани была широка в плечах. Пояс Асмуникал решила не одевать, иначе сразу будет заметен обман: у юноши не может быть такой тонкой талии и таких крутых бедер. Длинные толстые косы еле поместились под мохнатую овечью шапку. Она густо покраснела под взглядом Улии.
– Не смотри на меня так, – попросила девушка, смутившись.
– Эх, какая у тебя будет красивая жена! – вздохнул Барбиша. – Если тебя убьют, то я женюсь на ней по наследству.
– Я тебе сейчас так врежу! – разозлился Улия, размахнулся кулаком, но затем крепко обнял брата.
– Будь осторожен, – попросил Барбиша. – Довези Асмуникал живой.
– И ты будь осторожен. Смотри, чтобы Судхабия тебе уши не обрезал.
– Не беспокойся, – самоуверенно ответил Барбиша. – Скорей я ему что-нибудь отрежу. Да поможет вам Еникей!
Улия и Асмуникал вышли из халентувы, озираясь по сторонам.
– Эй! Идите скорее сюда! – позвал их Фазарука, выглянув из-за угла. Он вел под уздцы длинноногого черного жеребца. На широкой груди скакуна красовался пестрый платок. Когда Фазарука увидел Асмуникал, то даже присвистнул: – Ох, какой у тебя брат красивый, – зацокал языком, еще больше вводя девушку в краску. – А я для вас все приготовил. Коня подобрал самого быстрого. Чепрак постелил на спину мягкий. Грудь платком повязал и купил тонкую ткань, в которую невесту увернешь.
– Спасибо! – поблагодарил Улия. – Я в огромном долгу.
– Ерунда! Сажай невесту и скачи в Арину. Таваннанна распорядилась, чтоб вас там приняли и спрятали. Вот, возьми. – Фазарука протянул ему две глиняные таблички и пояснил: – На одной письмо таваннанны к телепурию Арины, на другой охранная грамота. Тебя по ней будут везде беспрепятственно пропускать. Это Цула постарался.
– Ой! – испугано воскликнула Асмуникал и спряталась за круп коня.
К ним не спеша, вразвалочку, подходил надсмотрщик над снедью лабарны, один из зятьев повара Судхабии. Улия с надеждой взглянул на Фазаруку. Тот только весело подмигнул в ответ.
– Мир вам! – поздоровался надсмотрщик, поравнявшись с заговорщиками.
– Хранят тебя Боги, – ответили Фазарука и Улия.
Надсмотрщик остановился и внимательно, взглядом знатока, осмотрел скакуна. Похлопал коня по крутой холке, затем спросил:
– Послушай, Фазарука, зачем ты платок нацепил на грудь коню? Неужели собрался свататься?
– Угадал, – кивнул Фазарука.
– Что-то я не слыхал об этом. И на кого же пал твой выбор?
– Скоро узнаешь.
Надсмотрщик не спешил уходить.