Под звон мечей
Шрифт:
– Пусть земля примет в свои недра т6 сокровища, которыми уже не может владеть никто из моих близких! Все они погибли жертвою мечей и копий! Никого из них не осталось, кто бы мог теперь владеть этими заветными мечами, пить из этих драгоценных кубков, носить эти блестящие доспехи! Смолкли в наших замках звонко бряцавшие арфы – не слышно более пения певцов, не видно перелетающих по залам соколов и кречетов, и дворы их не оглашаются топотом быстрых коней. Беспощадная смерть рано похитила у меня всех близких и родных.
Так горько сетовал на свою судьбу одинокий, проводя дни и ночи в тоске и печали, пока и его не коснулась холодная рука смерти…
Клад, оставленный этим горемычным и одиноким скитальцем, был впоследствии разыскан змеем, который поселился в той пещере и триста лет лежал в нeй
И вот, заметив похищение, змей поднялся со своего золотого логовища и устремился вслед похитителю… Но нигде не нашел его; и с той поры, мстя за обиду, нанесенную ему человеком, он стал летать по ночам по всей земле Беовульфа, пыша огнем, всё пожирая на пути, не щадя ничего живого…
Прослышал о том Беовульф; узнал также, чем вызваны были эти страшные опустошения. Как добрый король – отец своего народа – он тотчас же решился избавить свою страну от нежданного бедствия. При этом он, как опытный воин приготовился к битве надлежащим образом: он знал, что ему придется вступить в борьбу со змеем, который пышет огнем, и потому приказал выковать для себя большой железный щит. Вооружившись с головы до ног и взяв этот щит на руку, он направился, в сопровождении двенадцати опытных витязей, к пещере, где залегал змей на своих сокровищах.
Проводником Беовульфу и его спутникам служил тот, кто был невольным виновником всех бедствий…
Только ему одному и была известна тропинка, по которой легко можно было проникнуть в жилище змея… Но этого проводника не легко было заставить, чтобы он всем указал роковой путь: – он не хотел идти добровольно, упирался и испускал жалобные вопли. Витязи должны были связать малодушному руки за спину и насильно гнать его перед собою.
Беовульф, состарившейся в бурных битвах, готовый и ещё раз, на закате дней своих, совершить новый подвиг, вступить в последний бой – на этот раз был грустно настроен. Напрасно старался он ободрить себя, перебирая в памяти все те опасности, каким подвергался в жизни: – не смотря ни на что, прежняя бодрость духа не возвращалась. Он предчувствовал, что уже близок был назначенный судьбою час, в который душе его предстояло расстаться с телом…
Но вот уже и достигли они цели своего долгого и трудного похода… Преодолев себя, Беовульф сходит по тропинке к убежищу страшного змея, вместе со своими спутниками – и видит перед собою каменный свод глубокой пещеры, из под которого, пылая огнем, бежит бурный, могучий поток. Никому нельзя было даже и помыслить приблизиться к тому месту, и Беовульф, видя перед собою такое неожиданное и неодолимое препятствие, стал громко и гневно вызывать змея на бой и выкликать его из пещеры. Заслышав человеческий голос, змей из пещеры вышел, увидел перед её входом готового к бою Беовульфа, который ожидал его, прикрывшись щитом – увидел и приостановился. Долго, долго и очень внимательно высматривали друг друга противники, видимо опасаясь друг друга, и вдруг устремились в битву. Змей так грозно выбрасывал из своей пасти пламя, обдавал всех таким страшным жаром, что ужас напал на всех спутников Беовульфа и они, отчаявшись в исходе битвы, без оглядки бросились бежать к сосновому лесу, предоставляя своего короля и владыку на волю судьбы и помышляя только о своем спасении. Один Виглаф, неизменно-преданный Беовульфу, остался при нём; и напрасно пытался он мольбами и упреками остановить беглецов. Видя, что все его усилия напрасны, он решился умереть со своим господином, и стал мужественно помогать Беовульфу в борьбе со змеем, то осыпая змея ударами своего меча, то прикрывая короля щитом.
Но могучая рука Вульфенита, даже и в старости, всё ещё была слишком тяжела для меча, даже и самого твёрдого, самого лучшего… В разгаре битвы, знаменитый меч, который уже много лет сряду служил ему в битвах, разлетелся вдребезги от удара о голову чудовища, и пока
Когда змей пал, наконец, под ударами Беовульфа и Виглафа, и, свернувшись в кольцо, издох – сам Беовульф стал изнемогать от раны и почувствовал, что его уже не держат резвые ноги… Он опустился наземь, опёрся спиною о скалу и обратился с речью к своему верному Виглафу, который снимал с него доспехи и подавал ему свежую воду:
– Пятьдесят лет сряду правил я своей страною! – так сказал он. – Полвека охранял я её мечом от врагов, не коварствуя, не произнося клятвы, которую бы я не исполнил. И вот теперь, в последние мгновения жизни, могу себя успокоить тем, что никто не упрекнет меня в убийстве родных или друзей. Но чтобы я мог умереть спокойно и твёрдо, ты, верный Виглаф, ступай в пещеру, и вынеси мне на показ все те сокровища, которые я, в этой последней битве, отнял у грозного змея…
Виглаф поспешил исполнить последнюю волю умирающего короля. Войдя в пещеру и быстро оглядев жилище змея, он захватил оттуда лучшие из множества там собранных сокровищ и вынес их, и положил к ногам Беовульфа, который уже впадал в забытьё. Желая пробудить его к сознанию, Виглаф стал обливать его холодною водою и ещё успел привести его в чувство. Умирающий бросил взгляд на сокровища и сказал:
– Я умираю; вели же схоронить меня на берегу – и пусть высоко над прибоем будет виден мой могильный холм, чтобы все моряки и заморские гости-корабельщики завидев его издали, знали, что это Беовульфова могила… А ты, последний в моём роде, неизменно верный мне, возьми все мои доспехи и носи их со славою!
С этими словами он заснул навеки. Видя это, Виглаф тотчас поспешил воротить беглецов из леса, усовещивал их, упрекал в низком поступке, потом, при их помощи, вынес все сокровища из пещеры змея, а для Беовульфа соорудил великолепно украшенный громадный костёр на берегу многошумящего моря…
Совершив, с соблюдением всех древних обычаев, обряд сожжения над Беовульфовым тылом, Виглаф, по завещанию героя, насыпал высокий холм над его славным прахом. И моряки, издали направляя свои корабли на этот холм, действительно говорили друг другу:
– Вон, высоко над прибоем, виднеется могила Беовульфа. Честь и слава ему!
5. Романы Круглого Стола
Средние века – века рыцарства с его вечными раздорами, войнами и замкнутою жизнью, которая протекала однообразно и скучно за зубчатыми стенами замков – эти средние века, отличавшиеся сильно-развитым уважением к грубой физической силе и кулачной расправе – оставили нам весьма обширную литературу рыцарских романов, которые живо знакомят нас с нравами, обычаями, верованиями, понятиями и предрассудками рыцарской среды. Основою подобных романов являются обыкновенно приключения какого-нибудь рыцаря, который ищет всякой возможности проявить своё мужество, свою силу, своё уменье владеть оружием; борется с чудовищами и великанами, избавляет любимую им женщину из рук злодеев или разбойников, и, после многих, совершённых им подвигов, приобретает неувядаемую славу и общее уважение. В очень многих романах повторяются почти дословно те же приключения и даже появляются те же действующие лица; и самое изложение романов почти одинаково: это плавный и спокойный рассказ, пространный и подробный, излагающий события изо дня в день, рисующие внешнюю сторону лиц и их приключения и ни единым словом не упоминающий о внутренней жизни своих героев, об их думах, чувствах и состоянии души в тe или другие моменты их деятельности…