Подаренная чёрному дракону
Шрифт:
Преодолев мост, мы въехали во внешний дворик.
– О нет!
– тихий возглас моей ведьмочки заставил меня осмотреться.
– Вот так-то лучше!
– не удержался я.
Около двадцати перевертышей медведей были привязаны к позорным столбам, и среди них Густов Орон собственной персоной. Этот бастард был зол, его глаза пытали красным в темноте. Зверь. Я довольно засмеялся.
– Вот теперь всё замечательно, - эти слова сами сорвались с моих губ.
– Но он невиновен, - воскликнула моя Розочка, - я умоляю вас, сохраните ему жизнь. Отпустите!
–
– взревел я.
– На юг?! Чтобы он примкнул к той армии, что движется на нас?
Она тихо заплакала. И это окончательно вывело меня из себя.
Я безумно ревновал.
– Хватит, Розанна. Тебя должен заботить не этот перевертыш, а наша свадьба. Сейчас ты поднимешься к себе в покои. Примешь ванну и ляжешь в постель, - произнеся это, я умолчал, что одна она там не останется.
– Завтра в полдень ты протянешь мне ладонь над алтарём.
– Я могу проводить леди в её комнаты?
– голос волка Юнора заставил моего зверя зарычать. Но я удержал лицо.
– Никто не смеет приближаться к моей женщине, кроме брата.
– Кхм, - Брек сдавленно кашлянул в ладонь.
– Мда, - прорычал я, - ты, друг мой, и проводишь Розанну. А после ни на шаг от дверей в её спальню. И найдите эту служанку лисицу. Больше к моей женщине до ритуала не подойдёт никто.
Глава 26 Розанна
Лёжа в неглубокой лохани, я наблюдала, как, причитая, Харда готовит мне ночную сорочку. От воды мягко клубился пар. На столе стоял разнос с мелко порезанными овощами, сыром и куриными яйцами, сваренными вкрутую.
– Это же надо, - ворчала служанка, поглядывая на синяки на моём обнажённом плече.
– С постели уволокли. Совсем человеческое лицо потеряли.
Я впервые видела, чтобы она так переживала за меня.
Казалось, у неё всё с рук валится.
Такая забота немного смутила. Прикрыв глаза, я наслаждалась теплом.
Моя магия кипела внутри, требуя выхода. Улыбнувшись, я незаметно для лисицы подогрела воду, сделав её горячее.
– Нет, ну кто бы мог подумать, - Харда в какой раз всплеснула руками.
– Волков усыпили. И главное, они не помнят ничего. Кто питьё приносил? Как пили эту медовуху? Знать бы, что за тварь осмелилась так поступить с вами. Сердце чует, знаем мы человека этого. Страшно жить, когда у тебя под боком обитает такой, ты его с утра приветствуешь, а он тебя ночью в мешок и на смерть верную.
– Это был зверь, - тихо шепнула я.
– От человека там ничего не осталось.
Она остановилась и упёрла руки в бока, подозрительно осматривая лохань.
– Хоть узнали-то его?
– подойдя ближе, она опустила палец в воду.
– Нет, - я покачала головой, виновато улыбаясь.
– Ну, хоть что-то в вас от ведьмы проснулось. Хоть кипяток не таскать, - она довольно закивала своим мыслям.
– Ох, госпожа ты моя ведьма, тут такое было. Я как вошла в вашу спальню, да как поняли мы, что кровать не заправлена, следы на полу. Ох, и переполоху было. Я к начальнику
– А я-то как испугалась, когда шаги услышала. А после в объятьях зверя очутилась. Вот где страх.
– Ну, все-все, теперь и у ваших дверей, и внизу на всех выходах охрана. Да не волки наши, а из личного отряда лорда драконы. Мужики там серьёзные.
Её слова успокоили.
Но всё же сердце болело.
Я снова прикрыла глаза. Мои мысли постоянно возвращались к нашему с альфой разговору. Густов невиновен, а его теперь казнят. Альфа Огор подставил под удар собственного сына. И зачем? Испугался, что тот власть его отберёт.
Дверь тихо скрипнула.
– Она здесь? Её нашли?
Ули!
В моём сердце шевельнулось смутное чувство тревоги.
– Нашли, - язвительно передразнила её старшая лисица, - только вот радости истинной я на твоём лице особо и не вижу. Одно притворство!
– Не смей на меня наговаривать!
– дверь в умывальню распахнулась и в неё смерчем ворвалась молодая лисица.
– Розанна, сестрица, я так переживала. Прости меня, я не знала, что удумал Густов. Я так себя корила. С утра прибежала прощения у тебя просить, а как поняла, что нет тебя, так тревога сердце моё сковала.
Я села ровнее. Мой ведьминский взгляд скользнул по её ауре. Она была красной, но что это значит, я не понимала. Не чёрная, как у тех, кто испачкан кровью, не зелёная и жёлтая
– как у чистых сердцем людей. А темно-красная.
Переведя взгляд на Харду, заметила яркие нежные голубые всполохи, а раньше я так чётко прочитать эту женщину не могла. Новая моя сила была не слабой, только вот управляла я ей ещё плохо.
– Ой, Розанна, ну и страсти вокруг тебя. Я так волновалась, чтобы тут эта крыса старая ни болтала.
– Да, сама ты старая, сопля зелёная, - не осталась в долгу Харда.
– Знаешь, сестрица, этот дракон, что жених твой, какой он двуличный. Ему сообщают, что ты пропала, а он мне в вырез платья заглядывает. А братец его и вовсе от поисков отмахивался. Мол, украли и ладно, что девок статных мало. Если бы не Юнор и не пошли бы они на поиски.
– Не хотели искать, значит?
– странно, но я абсолютно не чувствовала в её словах лжи. Во всяком случае, она верила в то, что говорила.
– Нет, наоборот, рады были. Ой, а я так переживала. Так переживала!
– Да-да, так переживала, что аж с задранным подолом из казармы драконов выбегала, когда господин вернулся. И не ври! Он тут же приказал отряд собирать. И на начальника стражи орал, грозил, что если он леди нашу не найдёт, то голову ему снимут.
И за Густавом, вон, погоню направил, а сам в седло прыгнул и в лес. Коли не нужна была, так и не наводил шороху столько. Не лги, девка, а то язык отсохнет.
– Что ты всё наговариваешь на меня, - Ули всплеснула руками и оскалилась.
– Убиралась я в казармах. Когда сердце не на месте, труд - это лучшее средство отвлечься!