Подари мне братика
Шрифт:
Оринтия не подвела. Едва Элона упомянула, что познакомилась с супругой Рея Хеннела, как старшая коллега закивала головой:
– О да, как она тебе? Правда, отличная пара?
– Наверное, – фальшиво улыбнулась Элона. – Но все-таки трудно, наверное, поладить, если вы из разных миров… Другая культура, традиции…
– Может быть и так, но им удалось. – Оринтия с шумом выдвинула ящик стола, битком набитый различными чаями, шоколадом и сухими хрустящими печеньками разных сортов. – Чаю, девочки?
– Да-а! – с восторгом отозвалась Селена и встала со стула. – Можно я выберу? У тебя был такой вкусный красненький, я в тот раз не спросила название…
Элона
– Вот мне и любопытно, как же так получилось, – снова завела речь о своем девушка, когда коллеги уже уютно расположились с чаем и вкусняшками. – Иной раз с парнем из своего-то мира трудно поладить…
– А Лара тебе не рассказывала ничего? – Оринтия отхлебнула из своей кружки. – Вы же вроде познакомились, поболтали.
– Ну, совсем немножко… – потупила глаза Элона и взяла крошечный кренделек, пахнущий ванилью. – Понимаете, она показалась такой усталой, замученной…
– Будешь тут цветущей и бодрой, когда маленький ребенок! – фыркнула Селена. – У моей сестры родился сын, так они с мужем с ног сбились, синяки под глазами вот такенные, а им ведь еще моя мама помогает, и я иногда забегу… Бр-р, никаких детей не захочу еще лет пять, наверное!
– Ой, это такое времечко… Дети так быстро растут, – ностальгически вздохнув, покивала Оринтия, прожевав кусочек шоколадной вафли. – И тяжелое, конечно, но они такие милые кабачки в этом возрасте. А потом вырастают, и мама уже не нужна… Моя-то вон и не приедет лишний раз, хотя вчера звонила…
– Так все-таки что там со знакомством Рея и его жены? – скрыв раздражение, напомнила Элона.
– Я бы сказала, что ребенок их и сблизил. Можно сказать, они и стали встречаться, потому что оба мечтали стать родителями, – сказала Оринтия.
– Вот как? – заинтересованно вскинула глаза Элона.
– А я и не знала, – отозвалась Селена. – Как ми-ило!
– Да мало кто знает, он же не треплет об этом на каждом углу. Я случайно узнала от общих знакомых… – Глаза Оринтии блеснули, как всегда, когда ей удалось заинтересовать собеседниц какой-нибудь мало кому известной сплетней или байкой.
– Ну, так расскажи, мы же никому не скажем, – попросила любопытная Селена.
Оринтию не нужно было долго упрашивать. Она отпила еще чаю и начала свой рассказ, снова не подозревая, насколько внимательно ее слушает Элона, запоминая все нюансы, которые могли бы ей пригодиться в нелегком деле завоевания мужчины мечты. В прошлый раз она больше рассказывала о самом Рее, упомянув, что он обращался в какое-то крутое брачное агентство, чтобы познакомиться с женой. А Селена еще и принялась тогда расспрашивать про эту брачную контору, как будто это главное! И то их разговор очень быстро прервали, потому что Оринтии нужно было разобраться с какими-то срочными документами… Так что, можно сказать, многие подробности истории знакомства Рея с его замухрышкой-женой пока остались за кадром.
***
Лариса взяла с тумбочки свой блокнот, перечитала список дел и заколебалась, за которое из них взяться. Вздохнув, обвела глазами комнату и решила начать с того, что не попало в наспех составленный список: разобрать завал на прикроватной тумбочке. Там громоздились кремы и ночные маски, которые Лариса забывала наносить на лицо, какие-то бумаги, пакетики, мелочи. Из-под самого низа стопки Лара вынула томик стихов Марии Маргольд,
Стихи писала не тебе,
но о тебе они слагались.
Ни разу не читала тем,
кому они предназначались.
Ну, а тебе – я все прочту,
Ведь я нашла свою мечту.
Лариса улыбнулась и подумала о муже. В самом деле, Рей казался настолько воплощением ее мечты, что иногда даже дух захватывало: неужели такое бывает? Неужели не только в кино встречаются “половинки”, родственные души, которые чем дольше живут вместе, тем дороже друг другу становятся?
Воспоминания о школьном гадании потянули за собой еще одно из той же поры. Как-то Лариса, заполняя одну из бесчисленных подружкиных анкеток, с обязательными пунктами вроде “любимый урок”, “любимый цвет” и “любимый парень” (обязательно с наклейкой или рисунком-сердечком), ответила на вопрос: “Какие тебе нравятся парни?” – “Добрые и заботливые, с чувством юмора”. На что хозяйка анкеты ужаснулась и долго доказывала Ларисе, что доброта и заботливость – это женские качества. Лариса тогда возражала – а что, мужчины обязательно должны быть злыми и равнодушными? В конце концов, ее собственный отец проявлял заботу и к жене, и к дочери – не настолько, конечно, внимателен, как Рей, но в его времена возня с детьми и вовсе считалась исключительно женским делом… Лариса улыбнулась, вспомнив, как на четырнадцатилетие отец преподнес ей цветы, сказав, что она теперь уже “взрослая барышня”… Это были первые цветы в ее жизни, ведь тогда у нее еще не было ни одного серьезного поклонника.
Улыбнувшись своим мыслям, Лара отложила книгу и принялась перебирать вещи, деля их на три кучки: выбросить, отнести на свое место и оставить на тумбочке. Она протерла запылившуюся глянцевую поверхность салфеткой, оставила два крема, зеркальце, расческу, блокнот и ручку. Остальному предстояло вернуться на законные места.
Расчистив хотя бы такой небольшой уголок пространства, Лара почувствовала себя немного лучше и пошла на кухню, где принялась колдовать над обедом. Ей даже почти удалось закончить тушение овощей с мясом, когда раздался требовательный детский плач. Лариса резко выключила плиту, опасаясь, что даже на самом маленьком огне все подгорит. В конце концов, так уже пару раз было – один раз она забыла про кастрюлю с варившимся рисом, второй раз вообще заснула с дочкой в кресле во время кормления – хорошо, что дома был Рей, а то бы пожар устроила…
Дочка была мокрая – и все белье в ее кроватке тоже. Лариса помыла и переодела хнычущую малышку, наскоро сдернула белье в стоящую рядом корзинку и села в кресло, чтобы покормить и успокоить маленькую крикунью.
Когда девочка наелась, Лариса осторожно положила ее на детский коврик с нашитыми на нем яркими зверюшками. Лара уже давно опасалась оставлять дочку на диванчике – ведь та уже один раз попыталась свалиться, и только чудом мама успела подхватить свою маленькую юлу. Ануся немедленно принялась дергать солнечно-рыжего котика, словно пытаясь оторвать его от коврика с концами.