Подари мне горы!
Шрифт:
И вот теперь Бардалф намеревался выгнать ее отсюда.
— У тебя нет иного выбора, — холодно отрезал он.
Дженнифер была в отчаянии. Ее волосы разметались, глаза горели. Ей хотелось наброситься на Бардалфа с кулаками и начать колотить его. Колотить до тех пор, пока до него не дойдет, что он имеет дело с живым человеком, а не с бревном, которое перегородило дорогу, и его можно просто оттолкнуть в сторону.
— Но зачем тебе понадобился этот дом! — прошептала она. — Неужели ты сможешь жить в нем?
— Смогу, — спокойным тоном ответил он.
Дженнифер понимала, что потеря
— Этот особняк — мое единственное пристанище в жизни! — не сдавалась женщина. — Это также дом моего ребенка!
— Но, насколько я понимаю, этот дом принадлежал Питу. — Мужчина как ни в чем не бывало пожал плечами и добавил: — Теперь он мой. Кстати, ты оплачиваешь его аренду?
— Н-нет…
— Значит, у тебя нет вообще никаких прав на это жилье.
Дженнифер резко глотнула воздух, ее глаза расширились от ужаса, и она скороговоркой произнесла:
— Разумеется, оплачиваю. Просто я сначала не так поняла тебя…
— Неоплата аренды могла бы стоить тебе дорогостоящего судебного процесса, — примирительным тоном заметил Бардалф. — Но так или иначе в твоих же интересах освободить это жилище незамедлительно. Тогда ты сэкономишь не только на деньгах, но также на времени и нервах. Думаю, где-нибудь ты устроишься и в конце концов убедишься, что на земле есть места и получше Монтроза.
— Не тебе решать, где мне жить лучше! — вскрикнула Дженнифер, и в ту же секунду ее мозг иглой пронзила мысль о том, что она теряет над собой контроль. — Мне уехать из Монтроза? Глупее этого ты ничего не мог посоветовать! Во-первых, у меня нет денег. — Ее горло перехватили спазмы, лицо покраснело — от стыда за нищенское существование, в котором она призналась. — У меня нет больше нигде никакого пристанища! И нет никаких средств, чтобы снимать какое-то другое жилье!
Бардалф продолжал смотреть на взволнованную женщину равнодушными, холодными глазами. Все ее мольбы и сетования на горькую судьбу не пробудили в его сердце никакой жалости.
Она знала, что ее часы в столь боготворимом ею доме (а отныне его доме, с негодованием подумала она) были, возможно, сочтены.
— Это правда. Дженнифер сейчас живет на грани нищеты, — неожиданно вмешалась в разговор Лу. Бардалф и Дженнифер, совсем забывшие о присутствии в кухне третьего лица, удивленно взглянули в ее сторону. — Полагаю, ей можно и не переезжать никуда отсюда, если она захочет…
— Я не отрицаю, что такой вариант возможен, — медленно произнес мужчина и устремил на Дженнифер угрожающий — так ей показалось — взгляд. — Но ты должна знать, Дженнифер, что жизнь бок о бок со мной не сделает твое существование слаще. Скорее, наоборот.
— Что ты имеешь в виду? — спросила его Лу.
— Со мной трудно ладить. — Теперь Дженнифер различила во взгляде Бардалфа прямой вызов. — Лу, я начну с того, что сменю в доме замки. Пройдет какое-то время, и я стану красть из холодильника ее продукты, включать поздно вечером и даже ночью музыку… Я не собираюсь ради кого-то изменять свой образ жизни! — Он с усмешкой взглянул на Дженнифер. — Представляю, в каком ты будешь шоке, когда однажды утром я после
— Прекрати! — одернула его Дженнифер, и ее глаза гневно сверкнули.
— Я просто предупреждаю тебя, — невозмутимо ответил он и равнодушно пожал плечами.
От его слов женщину бросило в жар. Даже в словах Бардалфа ощущалось его мощное энергетическое поле, и оно было для нее слишком сексуальным и, казалось, просто подавляло, гипнотизировало ее. Никогда еще ни один мужчина не оказывал на Дженнифер такого сильного воздействия лишь одним своим присутствием вблизи нее; никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной в подобной ситуации. Нет, такой атмосферы в ее доме не должно быть! Даже самое мирное сосуществование с ним под одной крышей превратит ее жизнь в сплошной кошмар.
— Это бессмысленно, Лу. Если он решит здесь жить, я не смогу оставаться с ним в одном доме, — дрожащим голосом прошептала Дженнифер подруге. — Сосуществование между нами невозможно.
— А я тебе говорю: не сбрасывай со счетов этот вариант! — парировала Лу. Метнув презрительный взгляд в сторону Бардалфа, она злобно рявкнула: — Дженнифер прожила в «Монтрозском углу» всю свою жизнь. Она слишком домашняя, слишком оседлая женщина, чтобы выжить в каком-то другом месте… Так что оставь ее в покое, ты, грубый, безжалостный эгоист! Сваливай отсюда туда, откуда приехал!
Темные глаза Бардалфа стали еще темнее. Он медленно поднялся и, бросив свирепый взгляд на Лу, сдержанно процедил сквозь зубы:
— Я никуда отсюда не свалю, какие бы оскорбления ты ни швыряла в мой адрес. Я вселюсь в этот дом сразу, как только грузчики, доставившие мой скарб в мебельном фургоне, завершат свою обеденную трапезу.
— Что? Уже время обеда? — Лу испуганно взглянула на настенные часы и издала протяжный стон. — О Боже! Я опаздываю к стоматологу! Впрочем, ладно. Я позвоню ему и попрошу перенести мой визит на другой день. Тем более что ты, Дженнифер, нуждаешься сейчас в моей поддержке.
— Разумеется. Ведь она как была, так и осталась трусливой мышкой, не способной даже укусить нападающего на нее врага, — съязвил Бардалф и добавил с ухмылкой: — Я уж не говорю о его уничтожении.
— Ты, крыса всеядная! Оставь ее в покое! — вновь злобно зашипела на него Лу.
— Я не могу этого сделать, потому что не собираюсь жить здесь с квартиранткой, — бросил ей Бардалф. — Она должна съехать из этого дома, который теперь на законном основании принадлежит мне!
Дженнифер резко повернула голову и взглянула на фотографию девятилетнего сына. Ее сердце сжалось при мысли о том, какие испытания могут выпасть на его долю, если им все-таки придется покинуть особняк. Энди был очень чувствительный и легко уязвимый ребенок. Нет, она никогда не допустит, чтобы кто-то до глубины души обидел его, лишил нормального детства, сломал ему жизнь! А ведь именно это намеревался сделать Бардалф — вырвать с корнем его и ее из родной почвы. Неужели он в самом деле думает, что они с сыном безропотно соберут свои пожитки и, подобно бездомным бродягам, отправятся куда глаза глядят в поисках какого-нибудь приюта?