Подари мне крылья

Зарянова Арина

Взяла поднос с едой, сама донесла его до комнаты, пока кое-кто все еще плелся позади, шумно клацая когтями по полу и прося прощения, зашла к себе и закрыла перед носом чешуйчатого дверь. От души закрыла. Так, что та громко хлопнула и заметно покосилась.

Упс.

Ничего, мой строитель починит. Зря он, что ли, инструменты покупал?

Больше я решила рыжего швабрами не гонять. А смысл? Только сама устану, набегаюсь, запыхаюсь, прическа растреплется, юбка помнется, а Грошик все равно по-своему

сделает.

Я в очередной раз печально вздохнула и принялась за ужин. За наш общий ужин. Порцию дракона я тоже съела. Чисто из вредности. А вот будет знать, как халтурить! Я, понимаете ли, для него готовила, а он только вид делал, что ремонтом занимался. Значит, не устал. И значит что? Правильно, пусть ужин добывает себе сам!

Как говорят в сказках: кто не работает, тот не ест.

А кто работал, тот уже обожрался. Уф… Пятая котлета была лишней, кажется. Жаль, что у нас домашнего животного нет. Хоть бы ему половину скормила.

Ох, тяжко как…

Бе-е-е. Больше за Гроша ужинать не буду. Неблагодарное это дело.

Но в итоге дракон мой посыл понял, вот только все равно за ужином не полетел. До самой ночи сидел под моей дверью и противно подвывал. Измывался, короче. Ой, в смысле извинялся. Пытался взять измором.

Выл он настолько фальшиво, что я уже собиралась и простить его, и ужином накормить, только бы не мучал мои бедные, нежные ушки. Но, кажется, Грошу самому надоело, и он угомонился. Просто взял и ушел. И прощение перестал вымаливать! Негодяй этакий.

"Ну ничего, потом что-нибудь придумаю," — решила я и с легкой совестью, но тяжелым животом уснула.

Вот только придумывать ничего не пришлось.

Разбудил меня противный стук и скрежет. До того громкий, что даже подушка не помогла.

"Гр-р-р", — выдала я и с видом воинственной амазонки — в пижаме и вооруженная той самой подушкой — встала. Осмотрела комнату на наличие вредителей — пусто.

Шумели в коридоре. И кто такой умный не спит с утра пораньше?

Дайте-ка подумать. Определенно у этого кого-то должны быть крылья, чешуя и хвост. И имя этого висельника обязательно должно начинаться на "Г".

Маленькая и очень злая я решительно протопала босыми ногами к выходу, распахнула дверь, которая от моего рывка чуть с петель не слетела, но это мелочи. Так вот… Распахнула дверь — никого!

Интересненько…

Делаю шаг и…

Звон посуды стал весьма неожиданным.

А поднос здесь что делает? Один рыжий решил на совесть надавить? Так бесполезно, у меня же ее отродясь не бывало. Зачем тогда? Забыл, что ли?

Нет, не может быть. Мой дракон из чашек и тарелок не ест. Ему ведра и тазики подавай.

Ой, а почему в тарелке каша? В чашке чай, рядом булочки, мои любимые, кстати. Сама пекла вчера… И розочка в вазочке. С моей многострадальной клумбы…

Не

поняла, это что, все мне? Завтрак?! В постель, в смысле, под дверь?

И вот стою я как амазонка, в пижаме, с подушкой, стою и смотрю на остывающий завтрак. И так радостно стало. Это же Грошик, сам, лапищами своими делал. Стою и умиляюсь на балбеса своего рыжего, а по лестнице когти клац-клац-клац.

— Ой, Васенька, ты проснулась, — оскалился дракон. И снова весь в паутине, грязный, чумазый, с распухшим пальцем на задней лапе и тряпочкой в передней.

— Ты там опять ремонтируешь? — вздохнула я.

— Ага, — радостно закивал дракон. — Я теперь правда ремонтирую. Пол уже сделал, — и столько счастья в желтющих глазах. — Во! — мне буквально под нос сунули лапу с распухшим пальцем. — Молоток уронил. Замотаешь? — состроил дракошик жалобную моську.

Вот и что мне с ним делать? Как на него злиться-то можно?

— Пойдем, наказание мое, — только и осталось, что вздыхать, да бинтовать больные лапы.

Зато потом я все-таки посмотрела, что там Грошик начинил. Теперь в северном крыле можно было спокойно бегать. Что я и делала, в тех самых штанах кстати. До чего удобная штука! Решено, больше платья не ношу.

А мой дракошик на меня ворчал.

Ха! Еще бы не ворчать! Он-то думал, что я так обрадуюсь новому полу и забуду про остальной ремонт. Да не тут-то было! Теперь дракон пыхтел, латая потолок, а я сидела рядом и наблюдала, чтобы кое-кто не вздумал халтурить. Зато когда поняла, что рыжему все надоело, и он даже готов швырнуть молоток себе на ногу еще раз пять, лишь бы не работать, начала канючить, что нужно слетать в деревню. Нет, не в Мухоморовку. Там же мы были. Я хотела в Желудевку. Просто посмотреть.

То есть, так я говорила дракону. На самом деле меня интересовало одно. Да-да, именно карта. Просто маленькая, но очень хитренькая я смекнула, что если мы полетим в Мухоморовку, Грошик непременно что-нибудь заподозрит. А вот если скажу, что хочу побывать в новом месте, то он мне поверит. Не может не поверить.

Не знаю, что этот большой и гадкий дракон думал в своей большой чешуйчатой голове, но никуда лететь он не собирался. Представляете? Вот вообще! Этот засранец заявил, что мы нигде больше бывать не будем!

После такого я просто не могла не нудеть ему на ухо. Я очень хочу в деревню, хочу и все! Но гадкий паразит оставался предельно глух к моему безобразному нытью. Даже позавидовала такой стойкости. Я бы точно уже сдалась.

— Гро-о-о-ош, — старательно копировала интонации самого дракона умничка Василисонька.

— У-у-у-у-у! — взвыл, наконец, рыжий. — Что ты хочешь, чудовище? Что тебе купить? Слетаю я в твою деревню!

— Я сама хочу, — шустренько надулась и ручки на груди сложила.