Подари мне крылья
Шрифт:
Сперва подумала поискать хворост для костра. Но поняв, что руки мои сейчас ни на что не годны, обессиленно привалилась к стволу дерева. Становилось все холоднее. Тонкая рубашка от ночного влажного воздуха не спасала ни капельки. Пытаясь согреться, я свернулась на мягком мху, обняла руками колени, шипя от боли, стоило грубой ткани штанов коснуться открытых ран, и затихла.
Глава 19 О нежданных спасителях, оборотнях и «белочках»
Надо мной пролетали ночные птицы, иногда летучие
Даже волнение за Гроша отошло на второй план. Поверила ли я Демьяну про ловушку? Да, почему нет. Этот подлец мог и не такое выдумать. Но вот в то, что мой дракон не смог с чем-то там справиться? Ни за что! Рыжик сильный! Если и попался, то все равно сумеет выбраться. А раны на нем сами затягиваются. Он справится.
Обидно только, что спасать шла, а теперь меня надо вытаскивать непонятно откуда. Но ничего. С этим разберемся завтра. Главное, ночь протянуть. А утром и ранки болеть меньше будут, и еду смогу добыть. Да и с направлением определюсь. Надо домой возвращаться. Нагулялась. Больше в лес ни ногой.
Не знаю, как долго я занимала себя мыслями, только чтобы не думать о холоде, пробиравшем до костей. Зуб на зуб перестал попадать давно, а желанное забытье так и не приходило. Даже, пусть и беспокойный, сон никак не хотел сморить мое уставшее тело.
В ночной тишине ярче стали звуки. Вот прошелестела крыльями сова. Метнулась где-то совсем рядом мышь. Спружинила под каким-то мелким зверем ветка. Сорвался и опустился наземь листок. Ветер прошептал макушками деревьев. Скрипнул ствол. Хрустнула ветка… И еще. Тихие шаги крадутся по мягкому мху и листьям. Снова ветка — будто кто-то придержал, а потом резко отпустил…
Я приоткрыла глаза. Слух улавливал малейший шум вокруг, а глаза были слепы. Что за невезение?
Но кто бы ни был моим гостем, он шел осторожно и казался весьма крупным.
"Ну вот, накликала зверье?" — с досадой подумала я и ме-е-едленно, стараясь делать это как можно незаметнее, потянулась к сапогу. К счастью нож, без всякого умысла прихваченный мной, был на месте.
А когда шаги (человеческие!) замерли рядом со мной, не теряя ни секунды, выхватила нож из голенища и бросилась на незнакомца. Хотя почему на незнакомца? Я была уверена, что это Демьян выследил меня.
Но то ли от ран я оказалась не такой уж ловкой, то ли парень предвидел атаку, руку с занесенным ножом перехватили, больно сжав запястье, так, что я вскрикнула, и повернули меня спиной, обездвижив в крепком захвате.
Нож выскользнул из ослабевших пальцев, на глаза навернулись слезы. И от потревоженных ожогов, и от бессилия, от понимания, что сейчас я ничего сделать не смогу. Я уже готова была разрыдаться от собственной никчемности, когда в сознание вторгся обеспокоенный шепот:
— Вась, Васенька, тихо.
Прошло несколько томительных мгновений, пока я поняла, что голос мне знаком, а затем и опознала, кому принадлежит.
— Йен… — выдохнула, расслабилась, и только тогда мне позволили повернуться в кольце мужских рук. С недоверием всмотрелась в лицо, которое после единственной встречи, кажется, запомнила на всю жизнь, и, разревевшись окончательно, бросилась на шею парню.
Правда и отпрянула от него так же быстро, зашипев и схватившись за руки.
— Что? Где болит? — мои кисти в момент были осторожно перехвачены большими ладонями, а Йен пытался что-то разглядеть в темноте.
Но я не позволила. Отвернулась, пряча раны и пробормотала:
— Упала. Руки поцарапала.
— Ничего. Сейчас вылечим, — выдохнул парень и тронул меня за плечо: — Твоя сумка?
Меня только и хватило на то, чтобы заторможенно кивнуть.
А дальше и делать ничего не пришлось. Йен аккуратно прислонил мое тельце к дереву, порылся в сумке, а через несколько минут и тихих шипящих ругательств, рядом со мной оказалась фляга с водой, а на коленях булка.
— Ешь, — почти приказал мой неожиданный спаситель, но тут же смягчился: — Я пока костер разведу. А потом и ранки твои посмотрим.
От меня ждали какой-то реакции, но снова лишь кивнула, все еще не веря в происходящее. Как он тут оказался? Специально искал?
И только опомнилась, чтобы озвучить вопрос, оглянулась по сторонам — никого.
— Неужели почудилось? — испуг нахлынул так же резко, как и растворился в уверенности, что еда, лежащая рядом, не может быть плодом моего воображения. Хотя…
— Замерзла? — окончательно развеял страхи заботливый голос. А когда парень так и не дождался ответа, то подошел сам, молча вытащил куртку и накинул мне на плечи.
— Сейчас согреешься. Потерпи немножко.
— Х-хорошо, — пролепетала в ответ.
— Кушай давай. Голодная, наверно, — бросил он и снова исчез в темноте.
Я озадаченно осмотрела (насколько могла видеть) свои ладони, булку, все еще покоившуюся на коленях, и поняла, что даже взять ее не могу. Руки не слушаются, а пальцами шевелить до сих пор больно.
Йен обратил на меня внимание, только когда яркий огонек принялся ласково лизать сухие ветки, даря нужное тепло и свет. Меня пересадили на одеяло к самому костру, придирчиво осмотрели и… замолчали.
Вот совсем.
Удивившись такой реакции, я рискнула бросить взгляд на лицо парня и сама застыла. Ком вдруг застрял в горле, мешая вдохнуть. В янтарных при свете дня глазах сейчас отражалось пламя. Или оно там и было? Дикое, смертоносное, беснующееся пламя, что только и ждало момента, чтобы вырваться наружу. А Йен будто закаменел весь и смотрел на меня с такой злостью, что сердечко с душой тандемом ухнули в пятки и заявили, что никогда не вернутся. Озноб ледяной волной прокатился по телу, унося с собой только что накопленное тепло.