Подари мне луну

Куин Джулия

— Она помедлила в нерешительности, потом послушно кивнула.

— Не вздумай вставать.

— Вряд ли я с-сейчас способен…

— Я тебе серьезно говорю!

— Виктория, — устало сказал он, — я не смог бы встать, даже если бы хотел, а в данный момент у меня нет ни малейшего желания вылезать из-под одеяла.

— Вот и прекрасно.

— Ну, ступай же.

Она замахала на него руками.

— Иду, иду, иду.

Как только она вышла, Роберт нырнул под одеяло. Господи, как же он замерз! Когда он отправился купаться, ничто не предвещало бури. Он

стиснул зубы, но они по-прежнему продолжали выбивать дробь. Роберту было нестерпимо стыдно выглядеть таким жалким и беспомощным в глазах Виктории. Ему нравилось быть ее верным рыцарем в сияющих доспехах — сильным, храбрым, благородным. А сейчас он походил на вытащенного из воды лягушонка. И в довершение ко всему она наконец-то увидела его обнаженным, и ему практически нечего было ей показать.

— Ты укрылся одеялом? — крикнула Виктория из соседней комнаты. — Смотри, если ты встал, я…

— — Да лежу я, лежу!

В ответ он услышал ворчливое: «Вот и лежи». Он улыбнулся. Да, зависеть от Виктории не слишком приятно, но зато как она о нем беспокоится!

Он поплотнее закутался в одеяло и потер ступни друг о друга, надеясь таким образом хоть немножко их согреть. Руки его так закоченели, что он их почти не чувствовал, и поэтому засунул их под ягодицы. Но поскольку эта область тела была не теплее, чем все остальное, это мало помогло. Тогда он накрылся с головой одеялом и подышал на ладони, что принесло некоторое облегчение.

По коридору мягко прошлепали шаги, и он услышал удивленный возглас Виктории:

— Что ты там делаешь?

Он высунул голову из-под одеяла.

— Здесь теплее. — Затем вгляделся в неё повнимательнее. — Что ты надела?

Она скорчила недовольную мину.

— Если ты помнишь, у меня нет второго платья.

Роберт пожалел, что его скулы свело от холода и он не может улыбнуться.

— Все, что у меня есть, — продолжала она, — это ночная рубашка, которую ты мне подарил. А покрывало я сняла с постели, чтобы не выглядеть неприлично. — И, сердито фыркнув, она поплотнее запахнулась в импровизированный халат.

Роберт закатил глаза и простонал:

— Наверное, я болен.

— Что ты говоришь? — Виктория подскочила к нему, присела на край кровати и заботливо положила руку ему на лоб. — Тебя лихорадит?

Он покачал головой, но лицо его выражало крайнюю степень страдания.

— Тогда в чем же дело?

— Дело в тебе, — пробормотал он осипшим голосом.

Она вытаращила на него глаза.

— Во мне?

— Да, и в этой рубашке.

Она нахмурилась.

— У меня ничего другого нет.

— Я знаю, — снова простонал он. — Сбылась моя самая безумная мечта, а я настолько замерз, что не могу даже по-настоящему захотеть тебя.

Она выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Ну и поделом тебе.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — пробормотал он.

— Ну что, ты согрелся? — спросила она, разглядывая его без особого сочувствия.

Он затряс головой. Виктория встала.

— Пойду вниз — приготовлю тебе горячий суп. Полагаю, на кухне имеются

какие-нибудь съестные припасы?

Он озадаченно поглядел на нее.

— Еда, — повторила она, — на кухне имеется?

— Думаю, что да, — ответил он не совсем уверенно.

Она посмотрела на него так, что ему захотелось накрыться с головой.

— Ты похитил меня, привез к себе в уединенный дом и даже не позаботился о том, чтобы запастись провизией?

Губы его растянулись в слабой улыбке.

— Э…да.

— Роберт, это совершенно на тебя не похоже, и я не знаю, что и подумать. Ты в жизни ни разу ничего не забыл.

— Я предупредил моего смотрителя, который приглядывал за домом, что приеду, и попросил его все приготовить. Наверное, он и продукты закупил. — Он умолк и сглотнул. — По крайней мере я надеюсь.

Виктория смотрела на него, не говоря ни слова, и на лице ее застыло суровое выражение, вполне подходящее для бывшей гувернантки.

— А ты умеешь готовить? — с надеждой спросил Роберт.

— Было бы из чего.

— Конечно, будет.

Она молча вышла из комнаты.

Роберт остался в постели. Он по-прежнему дрожал и чувствовал себя просто ужасно. Пока Виктория была здесь, ему было гораздо лучше. Глядя на нее и на эту злополучною ночную рубашку (он уже жалел, что вообще ее купил), Роберт совсем позабыл о том, что к его ступням прилепились десять сосулек, которые раньше были пальцами.

Несколько минут спустя Виктория вернулась, держа в руках две дымящиеся кружки. Увидев ее, Роберт просиял.

— Это суп? — радостно спросил он. Никогда еще суп не казался ему таким аппетитным.

Виктория ласково ему улыбнулась. Чересчур ласково.

— Да, Роберт, сегодня тебе везет, как никогда.

Роберт потянул носом воздух, пытаясь уловить аромат.

— Спасибо, Виктория, что ты… — Он умолк, как только она протянула ему кружку. — Что это?

— Кипяток.

— Ты вскипятила мне воду? А разве больного не полагается кормить?

— Ты не болен — всего лишь замерз. А горячая вода подойдет как нельзя лучше. Выпей, это поможет тебе согреться.

Он вздохнул.

— Так на кухне пусто?

— Ни крошки.

Он отхлебнул из кружки и вздохнул от удовольствия, когда внутри разлилось тепло. Не отрывая губ от края кружки, он поднял на нее глаза.

— И чая нет?

— Ни листочка.

Роберт отпил еще немного и заметил:

— Английский дом без чая — просто невероятно!

Виктория улыбнулась.

— Теперь тебе стало теплее?

Он кивнул и протянул ей пустую кружку.

— А больше нет?

Она взяла у него кружку и подошла к окну. Дождь яростно поливал коттедж.

— Чего-чего, а воды нам хватит. Я разожгла на кухне печь и выставила ведро на крыльцо.

Он резко вскинул голову.

— Не собираешься же ты выходить на улицу? Я не хочу, чтобы ты снова вымокла.

Она усмехнулась и пренебрежительно махнула рукой.

— Обо мне нечего беспокоиться. Навес защитит меня от дождя, только рука намокнет. — Она повернулась, чтобы уйти.