Подари мне мгновение
Шрифт:
– Позволь познакомиться с ним!
– Нет
– Умоляю. – И в этот раз я действительно вижу в глазах искренность его намерений.
– Нет
– Тогда пойдем другим путем!
– Угрожаешь? – хмыкаю.
– Скорее предупреждаю. – вкрадчиво.
– Вон, Матвей. Видеть твою морду противно.
– До завтра, принцесса.
Отпускает
– Принцесса… – шепчу. – Какая я тебе к черту, принцесса?
– Ма … – Голос Марка стряхивает с меня остатки драмы, что только что состоялась. – Я искупался.
– Я иду, милый. Только полотенце возьму.
Глава 2
Следующее утро начинается со звонка в дверь. Заспанная, в одной только пижаме, быстро мчусь к двери, чтобы не разбудить Марка. Даже не смотрю в глазок, открываю, и замираю от шока. В меня влетает по меньшей мере двадцать гелевых шариков, прямо в лицо, за которыми не видно гостя. Они разноцветные, с веселыми мордочками. Отступаю на шаг назад и получаю новую порцию шока, который теперь смешан с раздражением – Матвей.
– Доброе утро. – Улыбается, как будто бы не он вчера угрожал.
– Ты с ума сошел? – Рявкаю. – Что это такое?– Отмахиваюсь от шаров.
– Это Марку. Я пропустил его день рождения. Нужно реабилитироваться.
– Реабилитироваться? В восемь утра? – От шока слов не хватает. Ну и наглость. – Выметайся, и шарики убери!
Руками стараюсь вытолкнуть Иваха, но поздно. Он уже зашел в квартиру, вместе с этим гелиевым безобразием, чтоб его!
– Не будь занудой. Я просто оставлю это здесь. Когда Марк проснется, скажешь, что отец все эти годы был на работе, но теперь вернулся. – Уверенным голосом отвечает. Выпускает шарики под потолок и ставит огромную коробку, с машинкой на радиоуправлении, на пол. – Крутая, да?
Щурю глаза и смотрю на Матвея рассерженным взглядом сложив руки на груди.
– Если ты думаешь, что у моего сына нет игрушек…
– У нашего! – Прерывает меня.
– Нет игрушек, – продолжаю после паузы, сосчитав до трех, пытаясь не дать себе убить этого мужчину голыми руками прямо тут, – машинок, вертолетов и тому подобного, то ты ошибаешься. Детская завалена ими.
– Такой машинки точно нет. – Улыбается. Искренне и радостно. Бесит. Будто бы ему реально нравится то, что он такой хороший. – Это из США.
– Плевала я, откуда машинка. Забирай и уходи. – Рьяно шепчу.
– Ты такая сексуальная утром, принцесса. – Говорит, наконец оставив шарики в покое и, садится на лавочку в коридоре, да еще и снимает обувь. – Кофе сделаешь?
О Господи! Чувствую, как от ярости меня начинает трясти. Здесь даже дело уже не в подарках, а в его наглости.
– Кофе ?!
– Нет. – Встает, отодвигает меня и направляется на кухню. Так по-домашнему, словно он здесь живет. А все эти годы реально был на работе. – Не хочешь сделать, сам сделаю.
Иду за ним, отбиваясь от проклятых шариков.
– Ты же только что говорил, что уйдешь. Чтобы я сама сказала Марку от кого подарки … – быстро говорю.
– Я передумал. Пришло время познакомиться нормально. – Пожав плечами отвечает спокойно и принимается рыться в шкафчиках.
– Я не пью кофе. Вообще. – Отрезаю, наблюдая за всем этим действием и одновременно разглядывая его спину.
– Тогда чай. Ты будешь?
Закатываю глаза от гнева, и невозможности вытолкнуть Матвея из квартиры. Собственной, прошу заметить.
– Не буду. Матвей, мне кажется, я ясно дала понять, что никаких знакомств не будет. Чего до тебя никак не дойдет? – Фыркаю.
– Потому что …– начинает, но нас прерывает голос Марка.
– Мама! – Восторг в голосе сразу убеждает меня в том, что присутствие Матвея – ошибка. – Что это?
Медленно поворачиваюсь к сыну и, наблюдаю за его восторгом и радостью на лице. Синие глаза сверкают счастьем. Маленькие губы расплываются в радостной улыбке.
– Это твоё. – Тут же встревает Матвей и каким-то образом оказывается между мной и сыном. – Шарики и машинка. Смотри. – Подсовывает коробку с игрушкой ближе к нему.
– Матвей! – Сычу предупреждающе. Ну подонок. Играть на чувствах ребенка подарками, чтобы иметь влияние на меня… Ведь именно это делает Матвей? Да?
– Мам …– Марк поднимает на меня глаза. – Она крутая, да? – Хорошо быть ребенком. Ты не задаешь вопросов, а просто принимаешь подарки, позволив взрослым решать что и как.
– Да милый.
– Я помню вас. – Смотрит на Матвея. – Мы виделись в парке.
– Да. – Ивах приседает перед сыном. – Я – твой отец. И я вернулся. Мне пришлось уехать, надолго, но я всегда думал о тебе вот здесь, – Матвей кладет ладонь на сердце. Лжец! Хочется, как в детстве, крикнуть, что ни одно из этих слов не имеет отношения к правде. Что, он даже понятия не имел, что есть на свете Марк Стадник.
– Папа? Мой? – Марк смотрит на него недоверчивым взглядом, а потом ищет подтверждение слов на моем лице. А я … а я сделать ничего не могу, потому что все обернулось так, что теперь никакой запрет не даст результата. Марк будет спрашивать об отце, я – врать. А ложь ненавижу больше всего на свете.
– Твой. – Тихо отвечаю. – Но он снова должен уехать, на долго. Да, Матвей?
Бывший поворачивается ко мне и пронизывает ледяным взглядом, будто сказала, что-то не то. Что же, для него эти слова плохие, а для меня – лучшая в мире музыка.