Подари мне нежность
Шрифт:
– Может, тебе не следует забывать, что она жена твоего брата?
Гонора и Артэр обернулись и увидели Кавана, стоявшего со сжатыми кулаками.
– Артэр просто шутит! – воскликнула Гонора.
– Пусть найдет себе женщину и шутит с ней, – отрезал Каван, не сводя темных глаз с брата.
– Я не собирался проявлять непочтительность, – извинился Артэр.
Гонора не очень хорошо разбиралась в мужчинах, но ей показалось, что между братьями возникло напряжение. Если она сейчас же не разведет их в разные стороны, они наверняка поругаются.
– Смотри, чтобы
Артэр вежливо попытался разрядить атмосферу:
– Не забывай, что ты заполучил такую замечательную жену только благодаря моему великодушию.
Каван решительно шагнул вперед, и Гонора не задумываясь встала между ними.
– Я очень устала. Отведи меня, пожалуйста, обратно в замок.
Артэр продолжал пристально смотреть в глаза брату.
– Если ты соберешься сказать мне что-нибудь еще, я буду здесь.
Гонора взяла мужа под руку и потянула его за собой.
– Я бы с удовольствием выпила горячего отвара. Я продрогла. – И она старательно поежилась.
– Поговорим позже, – бросил Каван брату.
– С удовольствием, – ответил Артэр, отвернулся и положил меч на раскаленные угли.
Гонора молчала, пока они не отошли на порядочное расстояние от кузницы, и только потом произнесла:
– Артэр хороший человек.
– К несчастью, ты оказалась замужем за мной. Поблагодари за это своего отчима.
– Ты прав. – Гонора опустила голову, глядя на тропинку, по которой они шли к замку. Каван резко повернулся и пронзил ее гневным взглядом. Она подняла голову и торопливо поправилась: – Ты прав в том, что винить за это следует моего отчима, но не в том, что я оказалась твоей женой «к несчастью». С тобой я чувствую себя куда свободнее, чем с отчимом. Ты меня не держишь взаперти, и я благодарна за это.
– Ложные похвалы и благодарности тебе не помогут.
Его едкое замечание задело Гонору.
– Ты думаешь, что я лгу?
– Ты пытаешься мной управлять, – поправил ее Каван.
– Ничего подобного! – Гонора остановилась.
Каван насмешливо фыркнул:
– Все женщины так делают.
– Я не все женщины! – Оскорбленная Гонора отошла от мужа.
Он расхохотался, но его смех был оборван громким криком, заставившим Кавана резко обернуться.
– Ты сукин сын! – орал Лахлан. – Как ты посмел неуважительно разговаривать с отцом?
Лахлан набросился на брата с кулаками, тот ударил в ответ, и оба покатились по земле. Гонора, утратив дар речи, уставилась на дерущихся братьев, потом пришла в себя и кинулась за помощью к Артэру. Впрочем, безрезультатно. Артэр скрестил руки на груди и спокойно стал следить за дракой, оборвав мольбы Гоноры вмешаться:
– Им это нужно. Пусть выпустят пар.
Вокруг уже собирались зеваки, подбадривая братьев. У обоих текла кровь из разбитых ртов, и Гонора решила, что с нее довольно. Она повернулась, чтобы уйти.
Артэр взял ее за руку:
– Ты должна остаться и поддержать мужа.
– Я не собираюсь смотреть, как они избивают друг друга до бесчувствия.
Артэр рассмеялся:
– Думаю, эта драка как раз приведет обоих
– Значит, пусть дерутся, а меня тошнит от их дури.
Гонора решительно зашагала прочь и направилась прямо в комнату для шитья, желая только одного – забыть двух дураков, устроивших драку, как малые дети.
Небрежно бросив плащ на стул, Гонора заметалась перед очагом. Она не понимает мужчин и не хочет их понимать. Лучше всего выбрать себе уединенное местечко в лесу, построить там домик и жить спокойно.
Сердце заколотилось сильнее. Гонора остановилась и заломила руки. Мысль о разлуке с мужем потрясла ее. Она внезапно поняла, что ее невольно влечет к нему. Она думает о нем и хочет прожить с ним долгую жизнь. Она не хочет его терять! Может быть, потому ее так расстроила эта драка? Она не хочет, чтобы муж пострадал, чтобы у него что-то болело – и чтобы между братьями пролегла пропасть непонимания. Гонора чувствовала себя совершенно беспомощной и не знала, как ей все это предотвратить. В конце концов она плюхнулась в одно из кресел перед очагом, слишком расстроенная, чтобы браться за иголку. Быть женой гораздо сложнее, чем она себе представляла. А может быть, дело в том, что она влюбилась в своего мужа? Она не чувствовала бы такого разочарования, если бы продолжала относиться к своему браку как к договору и ничего не ждала от него. «А я жду, – думала Гонора, – и должна сказать об этом Кавану».
Она зевнула, подумав, что прогулка по вересковой пустоши сильно утомила ее, хотя скорее всего виной такому изнеможению были тревожные мысли. Глаза Гоноры закрылись, и она крепко уснула.
Каван и Лахлан, помогая друг другу, ввалились в большой зал. Артэр пришел чуть раньше, чтобы наполнить кружки элем. Драчуны отделались небольшими синяками и ссадинами. Ничего серьезного – в конце концов, они были братьями и никогда не нанесли бы друг другу серьезных увечий.
– За братьев Синклер! – провозгласил Артэр, поднимая свою кружку.
Каван и Лахлан поддержали тост и осушили кружки. Каван потянулся к четвертой кружке, эль из которой переливался через край, но Артэр его остановил:
– Это для Ронана. Он всегда с нами, хотя и не здесь… пока.
Каван снова наполнил кружки и поднял свою:
– За Ронана!
Братья выпили эль и перелезли через лавки, чтобы сесть за стол перед очагом.
– Мы найдем Ронана, – сказал Лахлан, в свою очередь наполняя кружки.
– Как находили его, когда он был маленьким, – напомнил им Артэр. – Ронан вечно терялся…
– И один из нас его находил. – Лахлан хлопнул Кавана по спине. – Один из нас, не обязательно ты. Мы по очереди вытаскивали его оттуда, где ему не следовало находиться.
– Для этого и существуют старшие братья, – сказал Каван.
Братья фыркнули и закивали, соглашаясь.
– Неси еду, красотка! – окликнул Лахлан проходившую мимо служанку и улыбнулся ей.
Она захихикала, кивнула и побежала на кухню.
– В один прекрасный день ты нарвешься на женщину, которая не кинется с готовностью выполнять твой чарующий приказ, – расхохотался Артэр.