Подари мне поцелуй
Шрифт:
– О Боже! Встреча с поверенными!
Словно не замечая се волнения, Алек снова притянул жену к себе.
– Забудьте о них, дорогая. Они наверняка уже вынесли свое решение.
– Нет, мы еще можем успеть. – Джулия решительно высвободилась из его объятий. – Мы должны попытаться! Надеюсь, вы не забыли об огромной цене, которую назначили за дурацкий портрет Бентема? Мне бы очень не хотелось думать, что вы не способны оплачивать свои долги.
Алек усмехнулся и поцеловал се в кончик носа.
– Подумайте лучше, как хорошо этот портрет будет смотреться
– Кстати, зачем нам такой огромный дом?
– А где, по-вашему, будут жить наши дети? Миссис Уинстон постоянно твердит мне, что наш дом слишком мал.
К вящему удовлетворению Алека, Джулия так и не нашлась, что на это возразить, а вызванный его вопросом румянец не сходил с ее щек в течение всего времени, пока они возвращались в Лондон.
Рука в руке Алек и Джулия поднялись по ступенькам конторы «Пратт, Пратт и сын» и прошли в прихожую. Алек догадывался, что после такой бурной ночи они оба выглядят далеко не самым лучшим образом, и тем не менее он чувствовал себя просто великолепно, ощущая необыкновенный прилив сил.
Услышав за толстой дубовой дверью приглушенные голоса, он поцеловал Джулию в лоб.
– Подождите меня здесь, любовь моя. Думаю, я задержусь ненадолго.
Джулия упрямо вздернула подбородок.
– Позвольте мне пойти с вами.
Улыбнувшись, Алек взял се лицо в ладони. Ему доставляло неизъяснимое наслаждение прикасаться к ней, ощущать шелковистость се сливочно-белой кожи и мягкость блестящих локонов.
– Я знаю, что вы хотите пойти со мной, но это мое сражение, а не ваше.
Джулия молитвенно сложила руки; се глаза с заботой и тревогой смотрели на него.
– Желаю удачи!
Молча кивнув, Алек расправил шейный платок и вошел в комнату.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь открылась и появился виконт: лицо его было бледным и напряженным.
К глазам Джулии подступили слезы. Все было ясно без слов: наследство для них потеряно навсегда. И все же она может попробовать ослабить его боль...
Джулия дотронулась до его рукава.
– Алек, мне так жаль. Если бы я только могла...
Виконт притянул жену к себе, и ее окутал слабый запах сандалового дерева. Джулия закрыла глаза и уткнулась лицом ему в грудь. Ей было так хорошо с ним, она чувствовала себя такой защищенной рядом с его силой, заботой и любовью!
– Джулия, родная моя!
Внезапно за ее спиной раздался чей-то голос, и Джулия обернулась: из дверей зала к ней направлялся лорд Кеннибрук. Взглянув на ее лицо, он остановился и пораженно воскликнул:
– Господи! Что с вами стряслось?
Несколько секунд Джулия удивленно смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Но почему вы здесь, сэр?
– Какая разница? Что с вами произошло? Этот порез на щеке, порванное платье... – Кеннибрук бросил на Алека жесткий взгляд из-под густых бровей. – Черт побери, Хантерстон, вам бы следовало лучше заботиться о своей жене! – Он обернулся. – Бартон! Посмотрите, кто к нам пришел! Выглядит хуже некуда, но с ней, по-видимому, все хорошо.
Лорд
– Ну что же, это уже неплохо. Очень не хотелось затаскивать Хантерстона в это волчье логово, но ему нужен был хороший урок.
Все это время Джулия пыталась осмыслить происходящее.
– Почему вы здесь? – повторила она, и тут внезапно ее осенило: – Неужели вы пришли, чтобы заступиться за нас перед душеприказчиками?
– Перед душеприказчиками? – Кеннибрук важно выпятил щеки. – Лорд Бартон и ваш слуга состоим в комитете душеприказчиков, моя дорогая.
Джулия недоуменно повернулась к виконту:
– Вы же говорили, что они – сборище...
– Умных, добропорядочных джентльменов,– закончил за нее фразу Алек.
Кеннибрук фыркнул.
– Держу пари, что вы употребляли для нашей характеристики гораздо более крепкие выражения, молодой человек. Но я вас не виню, тем более что вряд ли услышу, какие именно.
Джулия, словно все еще не веря, покачала головой:
– Но как вы стали душеприказчиками?
Кеннибрук махнул рукой.
– Дело в том, что мы с Бартоном знали деда вашего мужа еще по Кембриджу.
Лорд Бартон засмеялся.
– Мы были неразлучной троицей шалопаев и в каких только проделках не участвовали! – Он шутливо приподнял брови. – Некоторые из них вам, наверное, даже и в голову бы не пришли!
– Да, было время... – с грустным вздохом согласился Кеннибрук. – Но потом Джон женился, и мы стали видеться все реже и реже.
– Пока он не занялся делами Общества, – добавил Бартон.
Лорд Кеннибрук вытащил из кармана пальто сигару.
– Вы никогда не встречались с ним, моя дорогая, но именно Джон был тем анонимным покровителем, чьей поддержки мы лишились как раз тогда, когда вы к нам присоединились. Он был очень щедр и великодушен, несмотря на крутой нрав.
Лицо Бартона погрустнело.
– Наше благотворительное общество являлось одним из самых его любимых.
Виконт с неподдельным изумлением слушал рассказ пожилых джентльменов, и Джулия заметила, что в углах его губ обозначились резкие морщинки.
– Вам следует гордиться вашим дедом, – мягко сказала она.
Алек горько улыбнулся.
– Так жаль, что он никогда мне об этом не говорил!
– А почему он должен был вам говорить? – Кеннибрук хмыкнул. – Вам просто повезло, что он выбрал в свои душеприказчики меня и Бартона. – Быстро оглядевшись вокруг, он громко прошептал: – Остальные – зануды, каких еще свет не видывал.
– О да, – согласился Бартон. – Мы потратили уйму времени, чтобы убедить их сохранить наследство за виконтом.
Джулия потерла лоб.
– Вы имеете в виду, что наследство все еще принадлежит Алеку?
– Нет. Оно наше, Джулия. Ваше и мое.
– Клянусь Господом, – рассмеялся Кеннибрук, – вы чем-то очень напоминаете своего деда. Не забудьте, у меня были на ваш счет кое-какие сомнения, особенно когда вы покраснели, словно роза, после того как я посоветовал вам начать заниматься делами своей семьи и положить конец всей этой скандальной чепухе.