Подари мне поцелуй

Доули Кейт

— Да, спасибо тебе большое. Но пока что я не собираюсь уходить из «Театра Эдвина Бута».

Эдам поднял бровь. Дайан давно уже знала, что в его арсенале мимических средств это означало крайнюю степень удивления. Его лицо с тонкими аристократичными чертами приобретало странное выражение. Однажды Ингрид сказала, что, когда Эдам так поднимает бровь, он становится похожим на очаровашку Фауста. Правда, Дайан не была уверена, что ее подруга знает, кто такой Фауст, но все же сходство определенно было.

— Понимаешь, у меня так много связано с этим театром… — Дайан оборвала себя, когда поняла, что начинает оправдываться перед ним. — Вообще-то я пришла по другому поводу. Мы знаем друг друга уже не первый год, Эдам. Не первый год работаем вместе. Я успела не раз убедиться в том, что ты лучший театральный продюсер в этом штате, да и, наверное,

на этом континенте…

— Дайан, милая, — прервал Эдам ее тщательно продуманную по пути сюда речь, — мы оба хорошо знаем все, что ты сейчас хочешь мне сказать. Это очень даже правильная стратегия, но я как-нибудь переживу, если ты не будешь говорить мне комплименты, а сразу же перейдешь к делу.

— Ну хорошо, — Дайан обреченно вздохнула, — дело в том, что вы с Итеном поссорились. Мне это крайне неприятно. Я считаю, что два таких талантливых человека, как вы, должны и дальше продолжать сотрудничать. Я вообще не поняла причину вашей ссоры. Да, мы все часто не сходимся во взглядах и в оценках, но все же иногда надо просто доверять своему другу!

Дайан замолчала и выжидающе посмотрела на Эдама.

— Ты закончила свою проповедь мира? — довольно грубо спросил он. — Тогда позволь сказать мне. Я надеюсь, что инициатива помирить нас исходила только от тебя, потому что, если Итен попросил тебя прийти ко мне, это, как минимум, подло с его стороны. Это первое. Второе: даже ты не сможешь помирить нас. Потому что наши цели теперь различаются. Третье: ты действительно не знаешь всего, что знаю я. Ты даже толком не знаешь, что послужило причиной конфликта.

— Почему же, я довольно много слышала в последнее время о том, вернее о той, из-за кого вы поспорили.

— Мисс Элиас — только половина проблемы. Суть конфликта не в ней. Я же говорю, Дайан, ты слишком мало знаешь.

— Так расскажи мне! — потребовала она. — Я считаю, что эта проблема касается и меня.

— Интересно, как это? — ухмыльнулся Эдам.

— Два дорогих мне человека поссорились непонятно из-за чего, и теперь театр, который мне так же дорог, как и они, может получить серьезные проблемы. А так как я тоже являюсь одной из сторон данного конфликта, я считаю, что имею полное право знать обо всем. Прошу тебя, Эдам, объясни мне, за что ты взъелся на Сюзанну?

— Я уже говорил, что мисс Элиас тут совершенно ни при чем. Точнее, она не является виновницей этого конфликта. Она — его причина. Хотя, если я достаточно разбираюсь в ситуации, вероятно, ее можно назвать и виновницей. Дайан, милая, я бы не хотел обсуждать это с кем-либо, особенно с тобой.

— Нет, Эдам, тебе придется обсуждать это, и именно со мной. Ты упрям, но я тоже упряма, иначе бы мы ничего не добились в этой жизни. Тебе придется выносить меня на руках отсюда, если ты не пожелаешь ответить на мои вопросы!

— Хорошо! — Дайан почувствовала, что Эдам готов вспылить. — Если тебе так хочется, ты сейчас услышишь самую правдивую историю о милой и скромной Сюзанне Элиас, которую мы для краткости будем звать Сью, именно так она просит своих любовников называть ее, и о мистере Колфилде — самом прославленном театральном режиссере Нью-Йорка. Если ты надеешься, что это будет сказка, спешу тебя огорчить: это скорее повесть непристойного содержания.

— Избавь меня от натуралистических подробностей, — попыталась пошутить Дайан.

— Нет уж, ты хотела все знать, теперь слушай. Итак, жила-была девочка Сюзанна в маленьком городке на севере Северной Дакоты, извини за тавтологию. И, хотя городок называется Гранд-Форкс, ничего большого там нет и в помине. А Сюзанне хотелось жить. В ее понимании это означало жить очень хорошо, так хорошо, как ты даже не можешь себе представить. Но ты бы, например, начала старательно учиться, а потом много работать, и годам к сорока, может быть, сколотила бы неплохое предприятие, чтобы к шестидесяти уйти на покой и немного попутешествовать. Но Сюзанне хотелось всего и сразу. Тут мы ее не можем винить, кого из нас не мучил юношеский максимализм в шестнадцать лет! Но обычно подростковый возраст проходит и не оставляет никаких серьезных последствий, а наша героиня была непреклонна в своем желании. За что ее можно только похвалить. Но вот единственный путь, который смогла придумать для себя Сюзанна, наш целомудренный зритель, прости, слушатель, одобрить никак не может. Так вот, Сюзанна решила стать Сью. Для тебя, пока что это еще не значит, а вот она нашла свой путь в этой жизни. Для начала девушка решила

попробовать себя в роли фотомодели. Тут же появилась и первая жертва, на которой можно было испробовать свои способности. Родители Сюзанны категорически не желали, чтобы их милая доченька пошла по скользкой тропке фотомоделей, и денег для подготовки портфолио не дали. Тогда девочка решила воспользоваться тем, что ей природа отсыпала щедрой рукой. Итак, первым, кто попался в сети молодой красавицы, стал местный фотограф. Портфолио ей было подготовлено. Но Сью тогда еще не была точно осведомлена о последствиях использования своего тела в качестве инструмента. У нашей очаровательной героини мог бы вырасти милый сыночек или дочка, если бы она не сделала подпольный аборт. В чем фотограф ей помог. Врачи смогли спасти Сюзанну, а вот государственный адвокат фотографа не спас. Он сейчас, как это говорится, мотает срок, причем немалый. Но он может считать, что прожил жизнь не напрасно. Он стал для Сью трамплином. Потом была еще масса полезных людей: те же фотографы, критики, владельцы толстых журналов, несколько пластических хирургов. Извини за отступление от биографии нашей героини, но мне непонятно, на что соблазнялись врачи, ведь они же сами это и сотворили. Однако вернемся к Сью. В один прекрасный момент Сюзанна поняла, что пошла по рукам. Наша героиня пережила бы все это, если бы получала какую-то приемлемую компенсацию. Но ее запросы не совпадали с возможностями, да и с желаниями ее любовников. Чтобы разорвать этот порочный круг, Сью решила перейти в театральный бизнес. Путь в Нью-Йорк был долгим и трудным, но все же она добралась сюда. Завоевать право быть принятой в труппу знаменитого Колфилда оказалось еще труднее, но кто ищет, тот всегда найдет! Сью справилась и с этой проблемой. Теперь ей нужно было оказаться в центре внимания, чтобы какой-нибудь милый и богатый старичок обратил на нее свой благосклонный взор, а также раскрыл свой кошелек. Только вот данных Сью не хватало. Пришлось вновь использовать старый испытанный способ. А тут как раз все у того же мистера Колфилда кровь взыграла, что называется, седина в бороду — бес в ребро. Сью оказалась в нужном месте в нужное время. Даже если постановка провалится, богатенький старичок ей обеспечен. А пока Колфилд вполне справится с миссией личного кошелька мисс Сюзанны Элиас. Но возникла одна маленькая проблема: вредный продюсер не желает вкладывать свои деньги и деньги доверяющих ему людей в заведомо провальный проект. Теперь ты понимаешь, Дайан, почему я не желаю иметь ничего общего с этой постановкой? Так что прошу тебя, ради всего хорошего, что было между нами, не проси меня вновь начать работать с Итеном. — Эдам повернулся к окну, чтобы не видеть того, как Дайан отреагирует на его рассказ.

Она молчала несколько секунд. Затем резко встала и подошла к Эдаму. Дайан положила свою тонкую ладонь на его крепкое плечо и нежным осторожным жестом провела ею по его спине — так матери успокаивают своих сыновей-подростков, когда они недовольны всем миром.

— Эдам, пойми же, я права. Не знаю, кто рассказал тебе эту ужасную историю, но на самом деле все совсем не так. Я не знаю прошлого Сюзанны, но лично мне она кажется очень милой и отзывчивой девушкой, а я обычно не ошибаюсь в людях. А все то, что ты рассказывал о том, что Итен и Сюзанна близки, что у Итена, как ты выразился, взыграла кровь, — все это неправда! И я в этом уверена на сто процентов.

— Дайан, милая, я прекрасно знаю, что ты считаешь всех людей, которые тебя окружают, образцами добродетели. Я считаю, что твоя неспособность видеть плохое в людях просто замечательна. Но, Дайан, я тебя уверяю, не все так хороши, как тебе хотелось бы думать. До сих пор ты этого не замечала только из-за своей доброты. Вот и сейчас, вместо того чтобы возненавидеть Сюзанну, ты пытаешься ее защищать. А ведь она отобрала у тебя роль, не исключено, что самую главную роль в твоей жизни. Ты очень добра, Дайан. Может быть, даже во вред себе.

— Ну что ты такое говоришь! Я прекрасно разбираюсь в людях. Я не могу обижаться на человека только из-за того, что он подходит на эту роль лучше других! Я же не обижаюсь на Джонатана Рида за то, что ему, а не мне, предложили играть Гамлета! — попыталась пошутить Дайан.

— Нет. Ты не хочешь меня понимать. Тут все гораздо серьезнее. Я боюсь, что своим безумным романом с крошкой Сью Итен погубит свою карьеру. Если ты не желаешь признавать того факта, что и Сюзанна, и Итен поступают просто отвратительно, то у меня есть еще один важный аргумент.