Подари мне радугу
Шрифт:
– Что-то случилось?
– Ничего. А почему ты спрашиваешь?
– Просто мне показалось, что у тебя голос… ну, не знаю. Как будто что-то случилось.
– Нет. Я просто подумал о тебе. И… я хотел узнать, все ли в порядке.
– У меня все в порядке.
Он помолчал и сказал:
– Хорошо. Значит, я могу пожелать тебе спокойной ночи. – Он почувствовал, что Кэтрин улыбается.
– Спокойной ночи, Джо.
“Спокойной ночи, милая!..”
– Джо?
Он так и подскочил на месте.
– Черт побери! Это ты, Фриц! Тебе что,
– Ну да, с вами, пожалуй, заснешь, – философски заметила Фриц. Она следила за тем, как отец вслушивался в короткие гудки, прежде чем повесить трубку. Делла швыряла об стенку вещи, когда вернулась, но Джо не любил ябед, и Фриц не стала жаловаться на старшую сестру.
– Ну, и чего тебе надо? Тоже захотела узнать, куда я пропал?
– А вот и нет. Я захотела молока.
– Только молока – и все? – лукаво улыбнулся Джо.
– Еще я хотела узнать, ты очень злой или нет, – выпалила Фриц, потому что именно за этим и пришла. Она потеряла покой с той самой минуты, когда услышала об оставленном Кэтрин сообщении. В следующий раз Фриц непременно предупредит Кэтрин, что Чарли нельзя доверять никаких сообщений! – Ты очень разозлился на Кэтрин?
Джо так и замер перед открытой дверцей холодильника, позабыв про молоко.
– С чего ты это взяла?
– Чарли сказал, что она тебя надула.
– Она меня не надувала. Она оставила мне сообщение. Если человек оставляет тебе сообщение, значит, он не собирался тебя надувать.
– Даже если ты его не получил – потому что Чарли забыл тебе передать?
– Даже если ты его не получил. – И теперь Чарли достанется?
– Не больше обычного, – сказал Джо, наливая молоко в ее любимую кружку с картинкой из “Звездных войн”. Фриц выиграла этот приз на детском конкурсе.
– Ага. – Фриц осторожно поставила кружку на стол и подтащила поближе табуретку. – Ты же знаешь Чарли, – заметила она, усевшись за стол. Джо тем временем налил молока и для себя. – Только мне непонятно, – сказала девочка, когда отец уселся напротив.
– Что тебе непонятно?
– Ты разрешил Кэтрин пойти с тобой на этот прием, а нам не разрешил – даже Делле.
– Потому что детям там делать нечего. И Кэтрин я ничего не разрешал, я просто пригласил ее. Но она не смогла прийти.
– Она что, не захотела? – Фриц очень важно было разобраться, почему сегодня все пошло наперекосяк.
– По-моему, она хотела, но изменились обстоятельства.
– Какие? – тут же спросила Фриц. Она не спускала с отца внимательных глаз. Оставалось либо выложить всю правду – либо отрезать, что это ее не касается. Она надеялась на честный ответ, потому что так и не сумела понять, почему взрослым достаточно скупого объяснения: “Что-то случилось”. Представляете такой диалог в школе: “Мари-Франс, почему ты не сделала домашнее задание? ” – “Потому что случилась одна вещь! ” Да ей в жизни никто не поверит!
И Джо тоже об этом сейчас подумал. Она поняла
– Я все равно хочу знать, что бы это ни было, – сказала Фриц. Она говорила совершенно искренне, хотя это чем-то напоминало поведение Деллы, откровенно пытавшейся заставить отца поступать так, как ей хотелось. Фриц тяжело вздохнула. Нет, она ни за что не станет походить на Деллу – как бы сильно ей ни хотелось узнать, что же стряслось у Кэтрин. – Вообще-то ты можешь не говорить, если не хочешь, – решительно заявила она.
– Ты тоже испугалась? – спросил Джо. Он поставил на стол коробку ванильных вафель и пододвинул поближе к Фриц.
– Да.
– Почему?
– Я не хотела, чтобы ты опять на нее злился!
– Я не злился на нее, Фриц!
– Но ты же злился, когда пришел!
– Скажи спасибо Делле.
– Делле? – Фриц надолго задумалась, забавно скривив губы. – А что такого натворила Делла?
– Это я обсужу с ней самой.
– Хорошо, – согласилась Фриц. Она даже любила отца за эту скрытность. По крайней мере если ты где-то оплошал, то можно было не опасаться, что об этом узнают все вокруг.
– Кэтрин все-таки не захотела пойти на праздник? – Фриц снова вернулась к интересовавшему ее вопросу.
– Она провела весь день в больнице с одной из своих воспитанниц.
– Та что, родила?
– А ты откуда про это знаешь? – насторожился Джо.
– Кэтрин сама мне говорила, что занимается с ученицами, у которых скоро родятся детишки.
– Она сама тебе говорила? Когда же это?
– Когда мы гуляли на пляже. Я спросила ее, чем она зарабатывает себе на жизнь. И она ответила, что занимается с ученицами, у которых скоро родятся детишки, чтобы им не пришлось совсем уходить из школы.
– Скоро ты меня совсем в угол загонишь своими вопросами! – улыбнулся Джо.
– Я уже загнала, – сообщила Фриц. – Мне уже велели пару раз не лезть не в свое дело. Я могу завтра навестить гномов?
– Не знаю, удобно ли это.
– Почему? Кэтрин сказала, что нужно только предупредить.
– У нее сейчас… в общем, у нее горе, Фриц. И вряд ли твой визит будет кстати.
– Почему?
– Потому что ей не до гостей.
Раньше Джо не считал нужным пускаться в такие подробные объяснения. Фриц боязливо посмотрела на него, но все же решилась идти до конца:
– Почему? – снова спросила она.
– Потому что ребенок ее воспитанницы умер, Фриц, – негромко ответил Джо и протянул дочери еще одну вафлю.
Она машинально взяла ее, погрузившись в свои мысли. Ребенок умер. А ведь Кэтрин любит детей. Теперь-то ясно, какое у нее горе и почему она не пошла на праздник. Фриц снова посмотрела на отца – теперь с беспокойством. Он явно жалел о том, что рассказал ей правду, – и зря. Потому что Фриц чувствовала себя намного увереннее, когда знала всю правду – пусть даже и такую мрачную, – чем в тех случаях, когда взрослые оставляли ее теряться в догадках.