Подари мне сладкую смерть

Рябова Анастасия Анатольевна

Воины вскочили в седла, и мы поехали к воротам через барбакан, к внешним стенам замка. Я видел лучников, готовящихся осыпать градом стрел подступающих варваров. Повсюду кипела работа, грели смолу, готовили камни для метательных орудий.

Мы пришпорили коней и помчались на передовую, обнажая наши мечи. Я рубил головы, сметал врагов на своем пути, пробираясь в гущу сражения. Я еле успел увернуться от копья, пущенного в мою сторону, но оно попало в моего коня. Он захрипел и повалился наземь, увлекая меня за собой. Я чудом смог вытащить ногу из-под уже мертвой туши и еле-еле успел среагировать на удар меча. Выхватив свои мечи, я скрестил их с отважным воином. Едва придя в себя от неожиданности.

Я разглядел своего оппонента. О, боги! Я не мог поверить своим глазам. Предо мной стоял ярл собственной персоной, и кто бы мог подумать, что это мой «друг».

— Гвенаэль? — воскликнул я. Ответом мне послужил удар.

Я быстро все понял. Холодные мрачные глаза. Шрам на лице и слепая ярость. Сплюнул кровь и ринулся в бой.

— Что ты хочешь? Отомстить за то, что я не пришел вовремя? — задал очередной вопрос, отражая яростные выпады короля Алакриона. Меня терзали сомнения — убить его или? Я не решался нападать и пока лишь защищался.

— Ты великий император отдал свою невесту на растерзание варваров! Ты знал, что Миэлер не выстоит под их натиском. И мне пришлось убить ее! Ты хоть знаешь, каково это убить любимую?! И жить с этим. Встречать каждый рассвет с одной лишь мыслью о месте, в надежде, что после смерти мы встретимся! — его лицо исказила гримаса отвращения. Он резко ринулся вперед и нанес мне сокрушительный удар, метя в самое сердце. Я не мог убить брата своей любимой! Я проклинал себя! Почему я не могу лишить его жизни, и обрести свое счастье?

— Гвенаэль, она жива! Джин здесь, в замке! — чертово благородство.

— Ты издеваешься! Презренный человек, не смей упоминать ее имя! Я отрежу твои губы, оскверняющие память о ней. Ты не достоин даже ногтя Джиннайны!

Я не знаю, что произошло в следующий миг. И это можно было назвать чудом — его клинок замер, занесенный для очередного удара. Гвенаэль посмотрел на замок, на его лице отражалось внутреннее смятение и борьба.

— Я слышу песню Джин! — как он мог услышать ее в таком шуме, я не знаю. Если только боги не сжалились над ним. — Если ты мне соврал, клянусь всеми богами, я буду сдирать с тебя кожу и мучить всю оставшуюся жизнь! Ад покажется тебе раем!

— он бросил шлем и приказал воинам ждать. Послышалось недовольное ворчание. Мы остановили сражение, объявив временное перемирие.

Гвенаэль реквизировал коней, и мы поспешили в замок, как будто за нами гнались драконы. Я еле поспевал за этим сумасшедшим. Я видел, как он спрыгнул с лошади на ходу и побежал по ступенькам к ней.

Я следовал за ним. Я заметил, как замерла Джиннайна спускающаяся нам на встречу. Она была в смятении. Не верящими глазами, Джин сначала посмотрела на меня, потом на Гвенаэля и слегка покачнулась. В то же миг мы подбежали к ней. Но Наэль опередил меня, подхватив обмякшую девушку.

— Не прикасайся к ней! — прорычал он глухо, словно тигр, защищающий свою добычу.

— Все это время я заботился о ней, когда она не хотела жить, потому что винила себя во всем! И ты должен быть благодарен мне, что мой человек спас ее жизнь и вывез из Хандрии. Я вытирал ее слезы, я приходил к ней во время ночных кошмаров.

— Да, но причина их — ты!

— Я вижу, ты потерял логику и здравый смысл!

— А ты потерял честь! — за такие слова я бы убил любого, но сейчас промолчал. Я лишь смотрел, как он уносит мою невесту в комнату, как он нежно прикасается к ней. Я не сомневался в их любви. Понимал, что поступаю правильно. Но разбитое сердце не склеишь, а мои мечты так и останутся мечтами.

Спустя несколько минут Гвенаэль вышел. Нам предстояло решить вопросы войны и мира.

— Император, — официальным тоном произнес король Алакриона, новоиспеченный правитель

Хандрии, ярл, вождь свободного народа, — прошу пройти в мой кабинет для заключения мирного договора, — я кивнул.

Мы заключили мир. Все расходятся без претензий и контрибуций. И, естественно, моя помолвка с Джин расторгнута. Мои воздушные замки рухнули, суровая реальность макнула головой в парашу. Ее зловонный запах разъедал мою душу кислотой. В принципе все осталось как и прежде, за исключением нового титула и военной силы Вескальда.

Утром, после бессонной ночи в холодной постели, я услышал переливчатый смех. Я знал, кому он принадлежит. В этот момент слезы выступили у меня на глазах. Все сомнения, правильно ли я поступил, ушли. Всего за один вечер Гвенаэлю удалось сделать то, что у меня не вышло и за месяц. Быстро собравшись, я спустился к обеду. Джиннайна и Гвенаэль сообщили, что сегодня же обвенчаются. Я был рад за Джиннайну, она заслужила счастье. И еле сдерживался от того, чтобы не украсть ее. Смотреть на их свадьбу — было выше моих сил. Я попрощался, сославшись на дела, и собрав свои войска, покинул Миэлер, столицу Алакриона, где познал истинную любовь.

Глава 13

От лица Гвенаэля.

Предо мной стоял человек, которого я мысленно уже сто тысяч раз убил. Сам император Лартиссов. Чертов ублюдок. Я смотрел на этого холеного кота, еще не познавшего всю боль и отчаянье нашего мира. И мне до безумия хотелось заставить его страдать. Я придумывал новые, еще более изощренные пытки для Вескальда. Я знал, что он проиграет. Это мои владения, в которых мне знакомы каждая трещинка, каждый уголок. Я бил по самым уязвимым местам, разрушая его оборону, внося хаос в ряды солдат. Моя армия превышала его по численности, но этот наглец сам вступил в открытый бой, и теперь у него одна дорога — в ад.

Я обрушился на него всей своей мощью и яростью.

— Гвенаэль? — воскликнул это ничтожество. По искреннему удивлению на его лице, я понял, что он похоронил меня. Удар кулака по его физиономии, привел наглеца в чувства.

— Что ты хочешь? Отомстить за то, что не пришел вовремя? — задал очередной вопрос Вескальд. Он с легкостью отражал мои удары. Наш поединок обещал быть интересным, другого я и не ожидал от императора Лартиссов.

— Ты, мразь, отдал свою невесту на растерзание варваров! Ты знал, что Миэлер не выстоит под их натиском. И мне пришлось убить ее! Ты хоть знаешь, каково это убить любимую?! И жить с этим. Встречать каждый рассвет с одной лишь мыслью о мести, в надежде, что после смерти мы встретимся! — я не мог скрыть своего отвращения к нему. Я ненавидел его. Если бы Вескальд тогда успел… Но прошлого не изменить, а в смерти Джин есть и его вина. Я увидел, что он открылся. Я резко ринулся вперед и нанес императору сокрушительный удар, метя в самое сердце. Но этот гад вовремя выставил щит.

— Гвенаэль, она жива! Джин здесь, в замке! — он еще глумится.

— Ты издеваешься! Презренный человек, не смей упоминать ее имя! Я отрежу твои губы, оскверняющие память о ней. Ты не достоин даже ногтя Джиннайны! — я не выдержал. Ярость охватила меня. Мой меч замер в миллиметре от его шеи.

Я посмотрел на замок, чьи башни возвышались над городом. Мне показалось, что я схожу с ума. Ее голос… Сквозь весь этот шум и крики, я слышал мелодичный голос Джин. Мое сердце трепетало в бессмысленной надежде. Оно уже летело туда, а разум отказывался верить. И тут я вспомнил слова Вескальда. Я разрывался. Упустить шанс и убить этого мерзавца, или прислушаться к его словам и последовать за игрой воображения. И я выбрал второе, готовый сойти с ума, умереть, чтобы только увидеть ее хоть раз. А этого ублюдка я еще успею убить.