Подарки к Зимнепразднику
Шрифт:
Он совершенно не представлял себе, что можно на это сказать. Завопить было явно нельзя. И вместо этого он придвинулся чуть ближе к ней.
Она внимательно посмотрела на него.
– Некоторые
Роик судорожно сглотнул.
– Я не убегаю.
– Вижу. – Она потёрла свободной рукой затылок. Лепесток орхидеи выпал у неё из причёски и лёг на затянутое в бархат плечо. – Часть моего разума хотела бы, чтобы медики с этим разобрались. А часть говорит: к чёрту всё это. Каждый день – это подарок. И что до меня, то я рву обертку и уплетаю его прямо на месте.
Он потрясенно смотрел на неё. Пальцы его рефлекторно сжались, словно если он не будет достаточно крепко держать её, то её могут украсть у него в эту самую секунду, когда они сидят рядом. Он подался ближе, снял с её плеча нежный лепесток и прижал его к губам. А потом глубоко, испуганно вздохнул и спросил:
– А ты можешь научить меня, как это делается?
Её фантастические золотые глаза расширились.
– Ой, Роик! Более деликатно высказанного предложения мне
Окончательно перепугавшись, он выпалил, как он надеялся, по-солдатски:
– Мэм! Да, мэм!
Это принесло ему широчайшую клыкастую улыбку – не из тех, что ему уже приходилось видеть. И ему тоже захотелось завалиться на спину – только желательно не в сугроб. Он осмотрелся. Неярко освещённая комната была усеяна брошенными тарелками и рюмками. Из соседней комнаты доносились негромкие разговоры. Где-то в более далёком помещении часы тихо вызванивали время. Роик не пожелал сосчитать их удары.
Они парили в пузырьке убегающего времени – живое тепло в сердце лютой зимы. Он подался вперёд, поднял лицо, обвил руками её тёплую шею, притянул её голову ближе. Это оказалось легко. Их губы соприкоснулись, слились.
Через несколько минут он дрожащим голосом потрясенно выдохнул.
– Ого!
А ещё спустя несколько минут они поднялись наверх, держась за руки.