Подарок деда Мороза

Шкин Александр Михайлович

– Игра? – спросила, присевшая перед Лёшей, Ника, подавая, ему кружку с минералкой.

– Игра, Ника… – подтвердил Лёшка, принимая кружку – сегодня у неё ничего, со мной, не получилось, благодаря кристаллу снежной королевы.

Лёшка сунул руку в карман и вытащил прозрачный камешек.

– Он, работает. Но в следующий раз, богиня придумает, что-то ещё. И я, даже, догадываюсь, что… Она включит в игру твоего друга. Будем к этому готовы. Я думаю, он придёт разобраться со мной.

– Откуда..? – подняла брови Ника.

– Чувствую… Нет, знаю точно…

Поверь мне… Я чувствовал и знал, когда погибнет отец. Я знал, что Марина погибнет, мог, даже назвать время, до секунды. Я чувствовал, в то утро, что встречу тебя и моя жизнь изменится. И теперь, я знаю, следующий ход, богини судьбы. Правда, не могу сказать, когда. Но скоро, очень скоро.

– Завтра пятница… – задумалась Ника – в субботу, мне на работу… На неделю… Костя, всегда, приходит встретить меня в воскресенье и понедельник. Он, тоже, по неделям работает… Выходной, у него, в эти дни. Там, какие-то вахты. Приезжает, уезжает. Я позвоню, поговорю, ещё раз, объясню. Я уже объясняла, но он не хочет слушать, злится.

– Не сегодня. Позвонишь в воскресенье, вечером, перед его приходом. Так мы, постараемся нарушить игру. Ну, и я буду рядом. Попробую перехватить его, до встречи с тобой.

– Зачем?

– Он может сделать тебе плохо. Боги, ведь, не шутят. И сегодня я убедился в этом.

– А они могут нас слышать?

– Не знаю, но не думаю. Помнишь, что сказала Снегурочка, мы под её защитой. А значит, она закрыла нас с тобой. Нельзя давать шанс игрокам, подслушать и подглядеть.

– А ты? Ты чувствуешь и, даже, знаешь…

– Это у меня природное. В школе, я всегда знал, какая у меня будет сегодня оценка. А в политехе, какой билет вытяну на экзаменах. Но тогда не придавал этому значения, думал, просто, везёт. Потому приходилось учить всё. Но всё равно, был, таким вялым середнячком. Лень, как говорит мама, родилась вперёд меня.

– Лёш, а этот мужчина, кто? – спросила она, скосив глаза на дверь ванной комнаты, откуда перестало доноситься фырканье и шипение крана.

– Это Петрович, старинный друг отца и мамы, он нам всю жизнь помогает… – шёпотом поведал Лёшка – ну, как отца не стало. Его жена, тётя Клара, заводная тётка. Они с мамой на телефонах по часу висят. Каждый день. Мишка, его сын, мой друг. Это с ним, мы, тусим, тусили, в свободное время. Пока в моей жизни не появилась ты. Я ему рассказал о тебе и фотку скинул. Он от зависти, чуть не лопнул. Ещё у Петровича, есть дочь, Люда, четырнадцать лет. Весёлая и смешливая девчонка. Заводная, вся в мать. Всё, за нами старается увязаться, но Петрович, спуску не даёт.

Ника хихикнула и, вновь, внимательно посмотрела на друга.

– Я тебе, сейчас, домашние вещи принесу и иди под душ. Вон, всё лицо в грязных разводах. И руки чёрные. Сам дойдёшь, или помочь?

– Сам, Ника, сам. Немного колено ушиб, и на лбу шишка. А так, всё нормально. Потом расскажу, как так вышло.

Из ванной комнаты пришлёпал Петрович, спрятав тяжёлый живот и волосатую грудь под Лёшкиным свободным халатом. Который, один чёрт, не сходился,

там, где должен быть пояс. Зато затянул, наглухо, поясок. Всё-таки немного стеснялся Вероники.

– Я, там, в машинку стиральную, рубаху свою засунул – проговорил он виновато, глядя на девушку – жарко, мокрая вся.

Ника кивнула и улыбнулась – я достану и поглажу, проходите, сейчас суп доваривается, обедать будем.

– Добре – расплылся в улыбке Петрович – обедать, это хорошо.

Ника, подскочив, убежала, сначала в их с Лёшкой комнату, принесла вещи Алексея и скрылась на кухне.

– Хороша, девчонка – проводив её взглядом, высказался он – везёт тебе, Лёха. Мой вон, всё хлещется, как кобель, на нересте – пошутил он – а мы, с матерью, внуков хотим.

На что, Лёшка только, хмыкнул.

– Родители-то, хоть кто? – переспросил он, не сводя взгляда с Лёшки.

Лёшка пожал плечами, отвечая – нормальные. Отец, военный пенсионер, полковник. Игорь Леонидович Чадов. Мама… Валентина Николаевна. Тоже, где-то работает… Не знаю. Я познакомился с ними, только, в эти выходные. Нормальные люди – повторился он.

– Чадов, Чадов, Игорь Чадов – задумался Петрович, но вскинув голову, переспросил – у него дочь, в этом году погибла. Игорёк "Чудило", мой одноклассник… Не он ли?

– Не знаю… Может и он – ответил Лёшка, заинтересованно сузив глаза.

– А это мы сейчас узнаем – усмехнулся Петрович, доставая из широких брюк, застёгивающихся, где-то под брюхом, телефон.

Десять минут разговора и Петрович, весело прорычал – мир тесен. Мы с твоим отцом и "Чудилом" не разлей вода, в школе, были. Потом Игорёк в военное училище поступил. Встречались редко, но метко – расхохотался он.

Но вот смолк и, снова, спросил – ты не говорил Игорю свою фамилию?

– Э-э, не помню… Кажется, говорил…

– Эх ты, балбес… Кстати, он сейчас, сам, сюда прикатит. Как узнал, чей ты сын, так сразу и засобирался.

– Папа, прикатит? – удивлённо, спросила от дверей комнаты Ника.

Петрович повернул на голос голову.

– Прикатит, Никушка, так ведь, тебя отец зовёт. Мы ваше… твоё – поправился он, чуть опустив глаза – рождение, трое суток отмечали. Пока наши жёны не взвыли и не растащили нас по домам. А Колька "Крот" ещё и "звездюлей" от Галки получил. Колька "Крот" это отец Лёшки. Так в детстве его звали. Николай Николаевич Кратов – вздохнул Петрович – а Галка, мама, Галина Васильевна.

– Игра? – шёпотом, испуганно, произнесла Ника, глядя на Лёшку.

– Не знаю – одними глазами ответил он ей. А вслух, бодро спросил – если обед готов, корми Петровича, а я в душ, я быстро.

Чуть прихрамывая, Лёшка проковылял, мимо Ники, в ванную комнату, шепнув на ходу – не думай об этом. Твой кристалл у тебя в сумочке.

Лёшка вышел из ванной комнаты и удивлённо замер. Из кухни доносился весёлый смех Ники наряду с аппетитными запахами.

Лёшка заглянул. Перед Петровичем стояла пустая тарелка и огромная кружка с чаем, а он что-то рассказывал хохочущей Веронике.