Подарок девушки по вызову
Шрифт:
— Открывай! — негромко, но внушительно произнес Свиридов, когда Дэне наконец поднялся на колени и, морщась, начал растирать ушибленный бок. Потом посмотрел на Свиридова и подумал, что на этот раз, кажется, у Свиридова весомые основания не играть на стороне своих работодателей.
— Ты все равно не пройдешь, — тихо сказал он, — на выходе вас точно задержат.
— А ты понятливый парень, — сумрачно выговорил Свиридов, поигрывая «узи». — Открывай, не то еще, упаси боже, проснется Перевийченко. И тогда всем конец. Понял — всем!
Дэне поднял глаза на Леру, которая стояла неподвижно и смотрела
Вздохнул и повернулся к дверям.
— А сигнализацию кто будет отключать? — быстро спросил Свиридов и, не сходя с места, коротким, как всплеск волны, движением ткнул дулом автомата под ребра охраннику так, что тот еле удержался, чтобы не вскрикнуть. — Ну?!
И он указал в сторону маленького сейфа слева от дверей, прикрепленного прямо к стене.
— Давай!
Дэне посмотрел в холодно блестевшие металлические глаза своего — уже бывшего! — начальника и, набрав цифровой код, открыл сейф и отключил блокировавшую входные двери систему, оборудованную прекрасной, но такой бесполезной теперь сигнализацией.
И в этот момент по лестнице, ведущей в вестибюль, загремели приближающиеся шаги. Судя по этим звукам, людей было по меньшей мере двое.
— Быстрее!!
Дэне трясущимися пальцами поспешно открыл два мощных замка, и тут в вестибюль влетели Дамир и Перевийченко. Последний ничком бросился на землю и, в движении выхватив пистолет, несколько раз выстрелил по «террористам». Две пули попали в массивное бронебойное стекло дверей и застряли, не пробив его. Еще одна зацепила левую руку Кропотина, бросившегося в распахнутую Свиридовым входную дверь.
В последнее мгновение Влад обернулся и, резко выбросив вперед правую руку с зажатым в ней пистолетом-автоматом, дал короткую очередь по припавшим к полу Дамиру и Стасу Перевийченко.
И скрылся в черном проеме распахнутой настежь огромной входной двери.
— Бегите за мной! — скомандовал он Лере и Кропотину и, буквально скатившись по ступенькам парадной лестницы, опрометью бросился бежать по двору прямо по направлению к литой фигурной ограде.
Из маленького кирпичного домика, больше похожего на будку сторожа, только очень комфортную, выскочил, слепо озираясь, рослый парень с автоматом наперевес. Вероятно, подбеги Дима секундой позже или появись охранник на тот же промежуток времени раньше, все могло бы закончиться весьма плачевно для всех. Особенно для беглецов. Но церетелиевский «осторожно, злой собак» успел только вскинуть автомат на выскочившего прямо на него Свиридова, как тут же сухо щелкнула очередь, и парень молча свалился на пороге.
Автомат выпал из его рук и с глухим деревянным стуком упал на асфальт.
Свиридов проскочил мимо сторожки и бросился к одиноко стоящему возле ворот «мерсовскому» джипу — тому самому, на котором он привез сюда Кропотина.
— Зачем это? — задыхаясь, проговорил Кропотин.
— А ты что, собираешься лезть через забор, чтобы нас подстрелили, как куропаток? — рявкнул Влад и нажал на курок «узи».
Во все стороны брызнули осколки тонированного бокового стекла, жалко заквакала включившаяся сигнализация, но Владимир тут же просунул руку в пробой и отключил ее, а потом забрался внутрь и скомандовал Кропотину:
— Стреляй
И пора было бы. Из дома уже выскочили Дамир и Перевийченко и короткими, но очень быстрыми перебежками, прикрывая друг друга не очень действенной, но интенсивной стрельбой, стали приближаться к джипу, в котором Влад лихорадочно соединял проводки зажигания.
Лера взглянула на стремительно приближающихся Дамира и Станислава Григорьевича, и тут же над ее головой — в пяти сантиметрах — прожужжала пуля, а девушка почувствовала, как на ее голове слабо зашевелились волосы.
Кропотин не сидел сложа руки: препарат действовал. Он вынырнул из-за капота и в тот момент, когда Дамир, согнувшись, побежал к джипу, нажал на курок. Очередь вспорола прохладный ночной воздух, Дамир замахал руками, словно пытаясь отмахнуться от пуль, как от назойливых мух, а потом на полной скорости нырнул лицом вниз и проехал по асфальту.
— А-а-а!! — торжествующе закричала Лера, а Кропотин, не убирая словно бы прикипевшего к курку пальца, продолжал упоенно раздирать ночную тьму смертоносными очередями. Подстреленный Дамир, вероятно, оглушенный падением, зашевелился и пополз к деревьям, окружавшим автостоянку. За одним из этих деревьев уже спрятались Перевийченко и несколько подоспевших ему на помощь охранников.
Тем временем Владу наконец удалось завести джип. Он открыл перед Лерой и Дмитрием дверцу и, не дожидаясь, пока они удобно расположатся и захлопнут распахнутую дверцу, стронул джип с места и, набрав скорость, поехал к воротам.
Из-за дерева выскочил Перевийченко и несколько раз выстрелил вслед удаляющейся машине. Одна из пуль разбила заднюю фару, еще две звонко щелкнули о бампер. Это стало сигналом: вслед джипу полились веерные автоматные очереди.
Мелькнула ограда, перед лобовым стеклом выросли аккуратно запертые высоченные ворота из того же фигурного черного чугуна, с позолоченными бронзовыми наконечниками, и в следующую секунду мощный удар высадил их вместе с петлями, и ворота, на доли мгновения завибрировав в оглушенном жутким металлическим грохотом упругом ночном воздухе, описали короткую дугу и грудой искореженного и погнутого металла рухнули на асфальт.
Один из бронзовых наконечников отвалился и покатился по дороге, попал под заднее колесо стремительно вырвавшегося со двора, как черт из табакерки, джипа и отлетел в сторону…
Габаритные огни «мерса», унесшего с собой Свиридова, Кропотина и Леру, стремительно растаяли на излете ночной улицы.
Перевийченко окинул скептическим взглядом пролом в ограде церетелиевского двора, потом холодно посмотрел на поднявшегося с земли Дамира и сказал:
— Да, здорово облажались.
— В чем дэло?
Дамир вздрогнул и сильно побледнел, услышав этот спокойный и сильный голос. Несмотря на ранение, отделался он, можно сказать, легким испугом: пуля лишь слегка задела левую ногу.
Станислав обернулся и сказал бесшумно подошедшему к ним Церетели:
— Ушел Свиридов. Почувствовал.., опытный зверь. И этих прихватил.
Мамука молчал, и это было самым страшным симптомом: гневные крики были самым невинным выплеском его эмоций. Молчание заставляло ждать чего-то жуткого.