подарок для бывшего

Романовская Ирина

Неужели я перестарался, и она испугалась? Может я таки ошибся, посчитав её достаточно смелой и рисковой?

Остановившись на очередном светофоре, поворачиваю голову в сторону Веры. Любопытство играет в груди. Действительно я ошибся?

Мы встречаемся взглядами. Будь Вера трусливой, то мгновенно отвела бы глаза в сторону, но эта темноволосая бестия продолжает смотреть прямо на меня. Карие глаза блестят с интересом, от недавних проблем не видно и следа.

Вера невинно прикусывает нижнюю губу.

Вот же ж мелкая актриса. Мне приходится первым

отвести взгляд, потому что загорелся зелёный.

Подъехав к дому, вижу какую-то непонятную компанию у ее подъезда.

– Тебя проводить? – поворачиваясь лицом обратно к Вере, сталкиваюсь своим ртом с ее вытянутыми губами.

Мы одновременно замираем на пару секунды. Глаза в глаза, губы к губам. Нос мигом улавливает легкий аромат чего-то освежающе-цветочного (может ее шампунь или геля для душа, но точно не парфюм), с тонкой нотой сладкого шоколада, который совсем недавно пила девчонка. Губы Веры очень мягкие, без какого-либо блеска или помады.

– Ой!

Вера возвращается на сидение и нервно поправляет волосы. Немного смущается, щеки краснеют. Трогает пальцами щеку, рот. Видимо, в её планы не входило поцеловаться со мной таким образом. Возможно был расчет только на мою правую щеку.

– Я... В общем, спасибо, что спас и помог мне. Теперь я твоя должница, – слова из ее рта вылетают будто пулемёта очередь, на одном дыхании. – Пока.

Девчонка быстро выходит из машины и бежит мимо гопкомпании. Весело машет удивленным парням и, не оборачиваясь, исчезает в подъезде.

Да уж. Девчонка определённо не из числа тех, с которыми я привык иметь дело. И поцелуя, как такового, не было. Но торчащая молния на джинсах указывает на мой внезапно возросший интерес к этой совсем уж непугливой зайке.

Глава 5.

Вера.

– Ты... Его... Поцеловала? – с вытаращенными глазами Катя устраивает мне допрос с пристрастием.

Вот же ж дёрнул меня черт за язык.

– Не совсем так.

Мне впервые неловко обсуждать произошедшее в собственной жизни. Обычно мы с Катей делимся всем на свете и перетираем это на мелкой терке. Но сегодня меня рвет на части: язык зудит поболтать, а мозг этому отчаянно сопротивляется.

Я беру в руку простой карандаш и начинаю выводить бессмысленные завитки на белом, тетрадном листке.

– А как тогда? – подруга не унимается и толкает меня локтем в бок, мол, вернись в разговор.

– Это вышло случайно, – пожимаю неопределенно плечами. – Я потянулась поцеловать Костю в щеку в благодарность за его помощь.

– В щеку? Точно? – Подруга прищуривает один глаз, подвигается поближе и заглядывает ко мне в лицо.

И смех, и грех. Я же знаю, какая Катька на самом деле любопытная, особенно когда дело касается чьей-то личной жизни. Да, что греха таить, я сама такая же. Как тут промолчать и не обсудить с подругой все, что волнует и бурлит в голове.

Я на самом деле планировала поцеловать Костю только в щеку. Но он так резко повернулся в мою сторону, что вместо колючей щеки я ощутила мягкость

его губ. А ещё вдохнула терпкий запах его парфюма. И теперь мне кажется, что я его чувствую везде. Мерещится вокруг этот запах. Паранойя какая-то.

Закрываю глаза и вновь окунаюсь в воспоминания.

Эх.

Визитка Кости так и лежит в моем кармане. Может позвонить ему еще раз? А что сказать?

– Вер? Вера?

Я открываю глаза и бессмысленно смотрю на стол преподавателя. Надо заканчивать этот разговор. Подруга с меня «не слезет», пока не услышит все, все, все.

– Все, я сдаюсь, Кать. Говорю как есть. Да, я хотела поцеловать Костю в губы и я это сделала. Довольна?

– Я всегда знала, что ты с придурью, Верка. Сумасшедшая. Вот так просто взять и полезть целоваться к взрослому мужику. Нет, я, конечно, понимаю, что он выглядит как греческий бог. Но, Вера, вдруг у него жена есть или подруга?

– Не знаю Катя. Я о нем ничего не знаю.

– А что он ответил тебе?

– Милые дамы, мы вам не мешаем?

Громкий голос Степана Антоновича, нашего преподавателя по макроэкономике, раздавшийся на всю лекционную аудиторию, заставляет нас с Катей встрепенуться.

Даже однокурсник, мирно спавший на соседней парте, дернулся от неожиданности.

– Быть может вы готовы прямо сейчас сдать мне устный экзамен по макроэкономике?

– Нет, нет. Спасибо. Можете продол... – рука подруги быстро закрывает мне рот. Вместо оставшейся части предложения я просто мычу в ее горячую ладонь.

– Вера, что ты делаешь? – шипит злобно Катька в мою сторону и тут же с милой улыбкой поворачивается лицом к строгому преподавателю. – Извините, Степан Антонович. Мы вас внимательно слушаем.

У подруги лицо в этот момент такое раскаивающееся, как будто у самого страшного раскаивающегося грешника. Не могу удержаться и прыскаю от смеха.

Катя смотрит на меня так, будто готова расчленить голыми руками. Тихо зарычав, шепчет в мою сторону:

– Верка, не дури. Нам Степка ещё автомат не выставил в ведомость. Не дай бог, передумает. Я за один день к экзамену не подготовлюсь. Так что не зли его, я тебя прошу.

Видимо ответ Кати преподавателя удовлетворяет полностью, так как он тут же продолжает рассказывать нам о предстоящем экзамене, времени его проведения и озвучивает список экзаменационных тем. Слушаю все это, быть может, в пол уха, а то и меньше. Мысленно все время возвращаюсь в тот день, когда позвонила Косте вся в слезах.

Я набрала его номер от безысходности и от нервов. Не особо верила в его помощь, и точно не рассчитывала на то, что он лично приедет за мной.

Но когда он появился передо мной весь такой уверенный, красивый и сильный, я растаяла как льдинка. Бросилась к нему на шею и начала рыдать, как маленькая, на его белоснежную, идеально выглаженную рубашку. Но ощутив носом его запах, стало вдруг так спокойно и тихо в голове. С ним, казалось, ничего не будет страшно. И только когда Костя разомкнул наши объятия, я поняла насколько вновь стало зябко и одиноко мне.