Подарок для Ёлки
Шрифт:
Дальше все слилось в сплошной кошмар: мне заломили руки, надели наручники. Сняли отпечатки, закрыли шторы, выключили свет, осветили меня прибором с ультрафиолетовым освещением и посадили обратно на диван.
Я плакала и просила врача сделать анализ крови. Мне сделали два укола непонятно с чем. Озаботились ли они приобрести одноразовый шприц в аптеке? Было жутко страшно и одиноко, под конец меня начало знобить, а я решила, что, возможно, я уже заболела и скоро умру. Началась истерика, на которую никто не реагировал, права мои никого не волновали, про
– Вот в отделение прибудем, и будете звонить, - мрачно пообещал мне лысый мужчина в форме.
При этом мне никто не задавал никаких вопросов, а зачем и так всё ясно.
Когда не осталось промежутка на мебели или любой другой глянцевой поверхности, не посыпанной порошком, народ стал убывать. Труп сфотографировали добрую сотню раз и вынесли, погрузив в чёрный мешок. На полу остался только след, очерченный мелом.
Первым прибыл Нечаев, к этому моменту меня просто колотило мелкой дрожью, а зубы стучали независимо от моего желания. Майор быстро всех обрадовал, что данное преступление проходит по его ведомству, со всеми поздоровался и все время звонил. Но при этом успел накинуть мне на плечи свой пиджак и шепнуть, что Максим Сергеевич с адвокатом скоро будет.
Вскоре в коридоре раздался шум и знакомый рёв, похоже, какой-то самоубийца пытался не допустить посторонних на место преступления. Майор помчался на лестницу, а я, воспользовавшись общим замешательством, постаралась избавиться от баксов. Тихонько вытащила пачку из-под дивана и убрала её во внутренний карман пиджака Нечаева.
Макс влетел первым, злой как чёрт, сжатые кулаки и челюсти ничего хорошего ни мне, ни сотрудникам полиции не предвещали. Увидел на мне наручники, и глаза у Дадиани просто заледенели. А я испугалась, сильно, что отныне другого взгляда мне не достанется, я ведь убийца Вячеслава. Но, к счастью, взбеленился Дадиани не по этому поводу. Подошёл ко мне сел на корточки, взял за руки.
– Ты цела?
Я кивнула, подняла руки, провела ему по щеке.
“Я ведь люблю тебя!” - мысль обожгла меня, как вспышка.
Слёзы потекли из глаз. Макс расценил этот жест по-своему. Сжал и поцеловал мне руку.
– Успокойся, Михаил Наумович сейчас всё решит. И наручники снимем, не реви только.
Я замотала головой, ткнула в свою шею, где до сих пор всё болело.
– Мне укол сделали, два. Я не знаю что, может яд, может отрава, я их прошу мне кровь на анализ взять, а им наплевать. Вдруг я умру скоро или заболею?
– Синяк откуда? Он тебя ударил?
– не понял Макс.
– Я сопротивлялась, когда иглу вводил. Ты труп видел?
– Видел. Меня Нечаев сводил на опознание, вниз к машине. Я подтвердил ему - это тот мужчина, который напал на тебя после похорон, если ты про это.
– Как тебя пустили сюда?
– не поняла я.
– Это же место преступления!
– Связи, деньги и адвокат, - шепнул мне на ухо Дадиани. Быстро замотал меня в свой пиджак, скинув куртку Нечаева, поцеловал и пошёл к следователю.
Дальше был Максим Сергеевич Дадиани
Его быстро успокоил Михаил Наумович, со словами:
– Максим Сергеевич, не горячись, сейчас все решим.
Опрашивать меня вызвался Нечаев и увел на кухню. Я рассказала всё подробно и точно, начиная со звонка дизайнера, умолчала только о маленькой уборке, но в ней я и под пытками не признаюсь.
– Александр Дмитриевич, мне нужен врач, срочно! Сделайте мне анализ, пока я с ума не сошла от безызвестности! Я себя уже так накрутила…
– Ксения Анатольевна, успокойтесь, пожалуйста. С анализом не всё так просто. В бесплатное медицинское обслуживание данная услуга не входит, но у вас скоро всё будет. Дадиани уже начальство полицейское трясёт! Одно скажу, отпечатков ваших на пистолете нет, следов пороха на одежде не обнаружено, похоже на подставу, но как-то непрофессионально. Скажите мне честно, Ксения Анатольевна, ручки, когда последний раз мыли?
– Утром!
– соврала я, не моргнув.
Майор вздохнул.
– Картинка не складывается, по всем законам жанра пистолет должен был оказаться в вашей руке с частицами пороха и вашими пальчиками на пистолете. Всё как в аптеке, а у нас нестыковка. Труп есть, пистолет есть, подозреваемая есть, причём без сознания, но всё составляющие отдельно! Ксения Анатольевна, вы знаете, что бывает за сокрытие улик?
– Вряд ли кара будет страшнее, чем за убийство!
– осмелилась я, предположить.
– Мне скажи, не для протокола, руки мыла?
– не отставал Нечаев, понизив голос до шёпота.
Я сжала зубы и отрицательно замотала головой.
– Интересно получается, хрупкая девушка ходит по квартире с трупом, ни паники, ни истерики. Спокойно ручки моет, пистолет вытирает, который наверняка в руке лежал, а? Загляденье выходит! С такими нервами киллера для мужа заказать, раз плюнуть! Что скажете?
– Александр Дмитриевич, вы бредите?
– Хорошо, допустим, во всех сериалах женщина, если рядом с трупом очухается, обязательно орудие преступления схватит, в крови перепачкается, отпечатков наставит и в бега! А, вы, я смотрю, Ксения Анатольевна, сериалы совсем не смотрите, и что делать в подобных ситуациях не знаете?
– Может, наоборот, смотрю и знаю, что не делать!
– буркнула я.
– Ладно, дело твоё, я бы тоже, наверное, не сознался, - лукаво глянул из-под ресниц Нечаев.
Я продолжила молча рассматривать узор на обоях.
– Почему про тетрадь никому не сказала?
– Я только на днях сообразила, что это возможно тетрадь Вячеслава Дадиани, но значения не придала, там кроме рисунков меня в профиль и анфас, ничего не было.
– Не хочешь, значит, следствию помогать? Хорошо хоть понимаешь, что тебя подставить хотели.