Подарок для ликвидатора
Шрифт:
Несмотря на хомячковый круговорот, никак не удавалось остановиться и подумать о прошлом, приходящем в мои сны. Мне нужна была передышка, несколько часов внятной тишины, чтобы подумать, разложить по полочкам информацию из сновидений и попытаться собрать красивый пазл из ничего.
Всё-таки, мужчины странные особи. Когда я ходила с длинными, белыми волосами, подчёркивающими сексуальную женственность, Тимофей зыркал зверем и всё время рычал, но стоило коротко подстричься и выкраситься как галчонок, сразу поймала на себе пожирающий взгляд. То ли мой бравый
– Иди на кровать, обработаю твои царапины и шов, – кивнул в направление спальни, не отрывая глаз и нащупывая рукой бутылку воды.
Ещё одна пробежка, и меня можно будет просто смазывать малярной кистью, макая в ведро с зелёнкой, если останется что смазывать. Казалось, на мне не осталось ни одного живого места. Я могла смело сказать, что знаю, как чувствует себя человек, пропущенный через мясорубку. Ему невыносимо больно, жалко себя, причём со всех сторон. В пустую память влез анекдот про уши, докатившиеся до батареи, после прогона кота, любившегося чесать заднее место, по наждаку.
– Бинты закончились, – пропищала, то ли оправдываясь, то ли жалуясь, и поспешила скрыться в комнате.
Только сейчас заметила, что в сараюшке одна спальня и одна кровать, не отличающаяся широтой от полуторки. Ни дивана, ни раскладушки, ни запасного матраса, который можно бросить на пол. Тимофей как раз вошёл следом, внедряясь своими габаритами в мой сравнительный анализ. Этот здоровяк способен был занять всю площадь постели, а постаравшись и свесить руки с ногами по бокам.
– Где мы будем спать? – на автомате спросила, наблюдая за его зажатыми манёврами по комнате. Ну да, тесновато. Метров девять на двоих, заставленные мебелью.
– Здесь и будем спать, – голодно облизнулся. Видно, не наелась его туша крохами из харчевни. – В позе «ложечек», или «бутербродиком».
– Шутишь? – представила, как эта гора мышц будет прижиматься сзади, пригвоздив своей лапой к матрасу.
– Не хочешь кулинарную импровизацию, можно «валетиком», – скептически посмотрел на свои ноги, обутые в жару в тяжёлые ботинки с мощными мысами, способными переломать рёбра с одного удара, от чего меня передёрнуло. – Но думаю, «валетиком» ты не согласишься.
Он просто тупо издевался, умудряясь устало улыбаться, но при этом пялиться в область груди, не оснащённой бюстгалтером. Конечно, мизерные трусики в количестве трёх штук купил, а грудным бронежилетом не озаботился. Прикольнее же, когда соски просвечиваются и оттопыривают ткань, реагируя на холод, жару… господи, как пересохло в горле… на взгляд такой жадный.
– Садись, посмотрю шов, потом займёмся ногами и всем остальным, – уселся на край кровати и в ожидание замер.
Несмело присела рядом, плотно сдвигая колени и задерживая дыхание. Он, на удивление, аккуратно дотронулся до бедной головы, раздвинул пальцами волосы и… подул? Нежно так, заботливо, с любовью. Тьфу ты, дура. У него в штанах бугор вселенского масштаба,
Зашипела, не ожидая почувствовать болезненное нажатие на раздражённый краской рубец, и дёрнулась вперёд, выныривая из-под, снова ставшими, грубых рук.
– Чшшш, – напрягся Тимофей, обхватывая меня за талию, прижимая к себе и активно переходя в режим вентилятора. – Мне надо было проверить.
Показалось или нет, но его голос понизился на пару октав, а хрипотца прошлась мурашками по шее, ласково стекая вниз и сворачиваясь тёплым клубком между ног. Захотелось выгнуться в спине, потереться о колючую щетину, замурчать, громко, со вкусом.
– И что там? – не дыша прошелестела, склоняя на бок шею и неосознанно подставляя зверю для укуса.
– Подпухло, но так и должно быть, – почти шёпотом произнёс он, и плечо с ключицей запекло не по-детски, а на хребте зашевелились волосы. – Через два дня швы снимем, и будешь как новенькая.
Эти слова меня отрезвили, разогнав искрящийся туман в голове и окатив ледяной водой бегающие мурашки, затапливая тёплый ком внизу живота. Скорее всего это будет болезненная процедура, и лучше в этот момент свалиться в небытие.
– Дальше я сама, – отодвинулась от него, возвращая лебединый изгиб шеи в первичное состояние и перекатываясь на попе к спинке кровати. – С ногами справлюсь.
– Ты плохо обработаешь, – не слушая, схватил за щиколотку и резко потянул на себя. – Надо проверить порезы на отсутствие инородных предметов.
Боже, стыдно говорить, что со мной происходило, пока Тимофей проверял ноги на отсутствие или присутствие каких-то там предметов. Он водил шершавыми подушечками по стопам, отгибал пальцы, сдувал с них соринки и так смотрел, будто собирался облизать каждый, начиная от мизинца и заканчивая большим.
Грубый, чёрствый солдафон вызывал у меня своей нежностью такой разброс эмоций, что собрать их в одну кучу и запрятать подальше не получалось. Страх быть использованной, жажда оказаться под мощным телом, протест к быстро сокращающемуся расстоянию, согласие слиться в извечном танце.
– Надо поспать, – сквозь шум в ушах прорезался голос Тима. – Чертовски устал, а утром надо сделать вылазку в город.
Касания к пяткам пропали, а следом мужчина сдвинул меня к стене, пристроился со спины, уткнулся носом в шею и урчаще засопел, придавив рукой к себе в позе «ложечек».
Глава 10
Тимофей
Сам не мог поверить, что отказался от халявного секса, который плыл прямо в руки. Видел, что Ева поплыла и готова была запрыгнуть на мой член, но в последний момент глянул на её покоцанное тело и сдержался. Неважно откуда она сбежала и сколько таких заведений протащила через себя, глубоко внутри настойчиво сигналило, что русалка никакая не шлюха, и пользоваться ей, как я привык, неправильно.