Подарок для ректора

Ружанская Марина

Но, главное, до соревнований остался всего один день, а у меня все еще не было камня с ментальной и грозовой магией. И как раз нужные мне драконы были из тех с кем просто так не пообнимаешься. Ибо это может закончиться полным провалом.

Трусливо решив, что еще один день у меня точно есть, я решила, что утро вечера мудренее и отложила вопрос на завтра.

Тем более завтра как раз должен был выйти первый номер нашей студенческой газеты. Мы, наконец, завершили верстку и Тиль на всю ночь запустила сложное бытовое заклинание над которым работала последние

несколько дней, чтобы перенести наш макет на бумагу. К утру должно было быть все готово.

Поэтому я ложилась спать предвкушая завтрашний интересный и триумфальный день.

Знала бы я еще как ошибаюсь…

***

– Ты же говорила, что к утру будет все готово!
– возмущалась я, наворачивая круги вокруг большого кухонного стола в гостиной.

Именно этому столу из темной вишни и выпала роль почувствовать себя в роли типографского станка. Уверена, стол был очень горд такой почетной обязанностью.

Вместо привычных бутербродов столешница была покрыта стопками чистых листов по пятьдесят штук, а поверх них мерцало сложное заклинание, которое переносило информацию с нашего макета на "газету".

– Прости!
– Тильда неподдельно заламывала тонкие руки и суматошно взмахивала полупрозрачными крылышками.
– Не знаю, как так вышло, но почему-то ночью заклинание остановилось. Я проснулась в три и, как увидела, сразу запустила снова. Но теперь мы опаздываем.

– А че ты вообще коней гонишь с этой газетой?
– удивленно хмыкнул Мэт, неторопливо прихлебывая утренний кофе на диване и лениво наблюдая за нашим мельтешением.

– Потому что завтра соревнования, если ты помнишь, - нахмурилась я, наблюдая, как на очередном листе медленно выводится текст и изображение первой страницы, - а значит, всем будет не до газеты. Потом выходные.

“И если все пойдет хорошо, то завтра меня тут уже не будет”, - добавила я мысленно и тут же прикусила губу, чувствуя как в груди вновь зарождается неясное чувство тревоги, отторжения от одной мысли об этом.

– И вообще, не надо откладывать на завтра то, что можно испортить сегодня, - хохотнул Винни.

Я сузила глаза, прожигая рыжего злобным взглядом. Тоже мне шутник, юный стендапер! Винсент тут же умолк, смущенно кхекнул и скрылся, пряча красные уши за дверцей холодильного шкафа.

– Сколько там еще?
– поинтересовалась я у феечки.

– Примерно пятьдесят штук, - отозвалась Тиль виновато добавила.
– По минуту на каждую…

Значит, почти час и всего за десять минут до начала занятий.

Спустя сорок минут я уже была готова взвыть не хуже, чем голодный Нельсон. Поэтому когда, наконец, заклинание завершило работу, радостно схватила первую стопку и… принюхалась.

Целая стопка свежей прессы, почему-то яно была с запахом ванили. Хм, может надо было сразу позавтракать, а после заниматься делами? А то вот так будут везде эклеры мерещиться. Или не пирожные, а проклятый драголит…

– Не нравится?
– хихикнула Тильда из-за плеча.
– Думаешь, запах шоколада был бы лучше?

– Тьфу

на тебя!
– фыркнула я на экспериментаторшу и торопливо раздала поручения.
– Так, мальчики, времени нет, работаем быстро и слаженно! Надо оставить газеты в столовой, на вахте общежития…

– В библиотеке и можно в тренажерке, - подсказала феечка.
– Ой, может проверить надо было?

Но я лишь отмахнулась. Некогда проверять, каждая минута на счету. Да и что там может быть не то? Макет проверяли столько раз, что меня от него уже тошнит.

Надо сказать справились котики на ура! Я успела разнести лишь две пачки, а все остальное взвалили на себя мои помощники. Добросовестные Фил и Винни влетели в аудиторию ровно за минуту до начала первой пары. А, надо сказать, первым занятие была рунология и уже даже я знала, что к профессору Клоксу лучше не опаздывать.

Уже во время следующего перерыва наша газетка расползлась по любопытным студентами и не менее любопытным преподавателям. Многие улыбались, радовались как дети, узнавая или читая про знакомые события и их участников. К началу обеда появились первые читатели, которые… прочитали до конца.

В столовую я попала последней, задержавшись в музее и оставив призрак последние пару экземпляров газеты. И, наконец, урвав последнюю куриную отбивную, заняла любимый столик. Пообедать так и не получилось.

– Машка!
– взъерошенная Тиль с круглыми глазами, в которых застыл ужас преисподней мчалась между столами, потрясая нашей.
– Я не знаю, как это получилось, честно! Прости! Прости, пожалуйста!

– Что “это”?
– нахмурилась я, искренне не понимая, что могло вызвать такую реакцию и потянулась к своему экземпляру, который взяла пролистать во время обеда между котлеткой и компотом.

Ничего объяснить Тильда не успела, я вдруг уперлась взглядом в бледную взъерошенную Илву, которая тоже держала в руках газету, и бескровными губами прошептала:

– Машка, зачем ты так со мной?..

Да что происходит-то? Я только открыла рот уточнить в чем собственно дело, как на всю столовую раздался возмущенный рык:

– Золотова!!!

Понятия не имею, как можно прорычать фамилию, в которой нет ни одной рычащей буквы, но Кавендиш справился с этим на ура.

Разъяренный Леон, шел через проход столовой, взбешенный, злой до такой степени, что от его ментальной магии переворачивало столы и отбрасывало в стороны младшекурсников, которые имели глупость оказаться на пути дракона.

– Ты?! Твоих рук дело?!
– злой старшекурсник навис надо мной и брезгливо швырнул на стол мою многострадальную газетку. Ну хоть не в лицо и то хлеб.
– Что это за хрень собачья, а?! Я тебя спрашиваю!

“Почему это собачья?!” - тут же возмутился Нельсик, выныривая из сумки.

Вот только ментальных переругиваний мне еще не хватало.

Я опустила взгляд, рассматривая что же так вывело из себя Кавендиша и замерла. В груди растекалось ледяное опустошение, недоумение и обида.