Подарок для Темного
Шрифт:
Он так и не ответил, что за заговор у них с сестрой Алкарии, поэтому мне пришлось догадываться самой. Эгорт слишком беден для жениха. Наал Фашараш не отдал бы свою дочь за бедного работягу. Значит, эти двое рано или поздно сбегут.
— Ты просишь о невозможном.
— Думаешь, никого в себя не влюблю? Это тело просто нужно привести в порядок. В вашем мире женщины же — всего лишь товар.
— Там же будут они, — произнес он бесцветно. — Черная королева и ее помощницы.
— Вот и здорово!
Эгорт скептически скривил губы и нахмурился. Не верил в меня. Привык, что в их мире только ведьмы с яйцами, а другие женщины пикнуть боятся.
— Ну так что? По рукам? — Я протянула ему ладонь.
Обвел ее взглядом и со вздохом пожал.
— Договорились.
С холма мы спустились молча. К разговору вернулись только у отеля, остановившись возле кареты с клячей.
— Надо поспать, — сказал Эгорт. — Скоро выезжаем.
— На этом? — Я кивнула на повозку. — А быстрее транспорта нет?
— Можно успеть на паровоз. Эшелон отправляется в полдень. Но лошадь-то куда?
— Продай! — велела я, дернув за ручку заскрипевшей дверцы.
Поднялась в карету и вытащила из нее клетку со спящим на жердочке вороном. Втянув шею, крупная старая птица глухо урчала и даже недовольно каркнула, что ее потревожили.
— Заткнись! — шикнула я ему, заставив проснуться и округлить глаза. — Моим фамильяром будешь. Или на суп пущу.
Встрепенувшись, птица размяла крылья и вытянулась в боевую струнку. Приоткрыв клюв, набрала в грудку воздуха и каркнула в ответ:
— Н-н-наконец-то…
Глава 2. Непредвиденная встреча
Итак, к полудню у меня был сопровождающий с бешеным котом, каркающий фамильяр, деньги с продажи полудохлой лошади, билеты на паровоз и корзина колдовской атрибутики из местной магической лавки, на которую мы с Эгортом потратили выручку с продажи разваливающейся кареты. Удивительно, что с ее гнилым полом и рассохшимися колесами, мы вообще что-то выгадали.
— Господин Наал сойдет с ума, когда узнает, — оттарабанил Эгорт, звеня монетами на ладони.
— Он запрыгает от счастья, когда его Алкария пришлет ему приглашение на свадьбу. С богатого зятя навару больше, чем со старой кобылы и ржавого корыта.
Мы стояли на платформе станции, объятой клубами теплого пара, и ждали объявление посадки. Прибывшие в городок пассажиры давно выволокли свой багаж и рассосались, но проводники не спешили впускать новый поток.
— Они убираются в вагонах? — поинтересовалась я.
— Ну да, — ухмыльнулся Эгорт, — делят украденные и забытые вещи. Держи самое ценное при себе, если не хочешь оставить его в пути.
Я взяла его под локоть и воодушевленно констатировала факт:
— Самый ценный у меня сейчас ты.
Напрягшись и расправив плечи, Эгорт боязно огляделся и, чуть склонив голову, сказал:
— Незамужней девушке недопустимо прикасаться к постороннему мужчине.
— Что, Эри к тебе тоже не прикасается? — усмехнулась я, легонько толкнув этого бедолагу в плечо и отпустив.
Выдохнуть не успела, как передо мной будто из-под земли вырос усатый мужик в потертом плаще и растянул губы в плотоядной улыбке:
— Сколько стоишь, нимфа?
— Она не продается! — Эгорт выступил вперед, прикрыв меня плечом.
— Я видел, как она повисла на тебе.
— Ей просто стало нехорошо от пара. Она пошатнулась. Проваливай, пока зубы целые!
Сменившись в лице, усач хмыкнул и растворился в густых клубах, будто его тут и не было.
— Как у вас все строго, — повела я бровями. — И все на глаз определяют, кто замужем, а кто — невинная душой и телом овечка.
— Заходим! — объявил проводник нашего вагона, и десяток людей выстроился в ряд.
Мы с Эгортом встали последними, что для меня оказалось унижением.
— Чем мы хуже остальных? — возмутилась я.
— Проводник обчищает пассажиров, — ответил он мне. — Чем больше людей пройдет перед нами, тем толще станут его карманы. Наше добро ему попросту будет некуда девать.
В пару сложно было что-то разглядеть, но блеснувшую в руке проводника цепочку я все же заметила. Стащил браслет, ловко сунул его в карман и протолкнул обворованную пассажирку вглубь салона, переключившись на билеты следующих.
Без Эгорта я в этом Тронстуме и дня бы не продержалась. Зря Алкария его чурбаном называла. Очень даже дружелюбный парень. Просто к нему надо найти подход, нажимая на его слабости и потакая его желаниям.
Поднявшись на подножку, я протянула проводнику свой билет, схватила его за рукав куртки и дернула на себя, угрожающе прошипев:
— Если у меня и моего друга пропадет что-то из вещей, я тебя прокляну.
— Кар-р-р!!! — подтвердил мой ворон. — Она может!!!
Боязно сглотнув, он хрипло кашлянул, поправил душащий его воротник и отошел от меня на два шага назад.
— П-проходите… — жестом указал нам на двери вагона, даже не взглянув на билет Эгорта.
Держа птичью клетку перед собой и продвигаясь вглубь, я заметила двух женщин с рисунками на лицах: у одной — вязь на щеке, у другой — ромб на лбу. Отыскала свое купе и села, поставив клетку на столик.
— Что за картины на лицах тех женщин? — спросила у вошедшего следом Эгорта.
— Они замужем, — спокойно ответил он, рассовывая наши корзины и чемоданы по полкам.
— Они что, каждое утро, вместо мейкапа, их рисуют? — улыбнулась я.