Подарок для злодея
Шрифт:
— Все имеет свою цену... — уронил ар'Мхари, поднимаясь.
— Какую цену?
— Раз вы так хорошо справляетесь с драконом, будете его нянькой. Воспитание тут нужно строгое, а я — человек занятой. Поселитесь в моем родовом замке... место очень живописное, между прочим. Безлюдное, правда, но в одиночестве вам скучать не придется. Любите ящериц, полюбите и змей... Когда выдрессируете эту тварь в достаточной мере, чтобы его можно было показать в приличном обществе, сможете быть свободны... Лет эдак через двадцать...
— Вы это серьезно?
—
— Если это сохранит ему жизнь, то да... — пробормотала Юна, думая про себя, что из замка вполне можно сбежать вместе с драконышем, не дожидаясь условленных двадцати лет.
— Удивительно. Как же, должно быть, дешева и скучна ваша собственная жизнь, если вы, не раздумывая, готовы поменять ее на жизнь какого-то брошенного щенка...
— Он не щенок, он очень умный. Умнее, чем любой человеческий детеныш в его возрасте, — угрюмо сказала Юна.
— Что ж, тогда договорились?
— Вы это серьезно? — повторила испуганно.
— Ну вы уж сами решайте, насколько для вас серьезно сохранить этой твари жизнь, — последнее слово вырвалось, как рык. — Я сам его все-таки убью, отдай мой палец!
— Изумруд!
— Ур-ррр... — драконыш невозмутимо облизнулся. Адмиралова кровь была ему весьма по вкусу.
— Я понимаю, чтобы принять такое важное решение, необходимо время. Даю вам срок... э-ээ... завтра до вечера.
— А завтра вечером — Новый Год... — прошептала Юна.
— Вот как раз и проститесь с семьей, порыдаете на груди у возлюбленного, соберете вещи...
— Тогда я заберу его с собой? Завтра до вечера?
— Э-ээ, нет. Дракон останется со мной. Невежливо будет поздравить ваших родных с праздником сожжением дома, вы не находите? Не благодарите.
9
Юна барахталась на полу, пытясь подняться. Ощущения такие, будто колючки содрали с ног всю кожу.
— Подождите, ветки нужно снять осторожно. Сядьте.
Черная игольница разрослась, раззеленелась, оплела ноги до колен, разодрала чулки в лохмотья. Повинуясь жесту василиска, хищные ветви раздвинулись, выдернули колючки из Юниной плоти, девушка не удержалась от вскрика.
— Вы позволите?
— Нет!
Но василиск уже сдирал с Юны чулок.
— Прекратите немедленно!
— Вы намерены в таком виде явиться перед гостями?
— Уберите руки!
Черная игольница схлестнулась над головой, припеленала руки к туловищу, на сей раз бережно, отгибая колючки. Вырвавшийся дракон опять забился в невидимой сфере.
— Что вы делаете?
— Если бы вы, прежде чем дарить, спросили, какой подарок я хочу... — василиск медленно провел когтем вверх по Юниной ноге, совсем уж неприлично задирая юбки.
— Не трогайте меня!
— То я бы предпочел кусачей твари настоящую живую мавку с такими вот точеными ножками...
— Выпустите меня, пожалуйста! — Юна пыталась отползти. Коварная игольница покачивала перед лицом шипастыми лапами, обнимала плечи — страшно было даже шевельнуться. А василиск... Язык у него был фиолетовый, узкий, слегка
«Я сейчас с ума сойду»
Струйка белого свечения бежала под кожей, дырочки проколов стремительно затягивались, боль уходила. Когтистые пальцы гладили выскользнувшую из туфельки ступню.
— Первой мужской религией была женщина. Культ женственности царил, еще когда человек был первобытен и дик. Но с развитием человечества искусство создало идеал, до которого ни одной смертной женщине уже не под силу дотянуться, — неторопливо, напевно говорил василиск, — А потом появились вы. Мавки, феи, нимфы... называли по-разному. То самое живое воплощение.
Скажите, о чем вы думали, когда пришли в спальню к мужчине?
— Не об этом!
— И часто вы допускаете подобные неосторожности?
— Выпустите меня, пожалуйста!
— Я задал вопрос.
— Обычно я ношу с собой нож! — вырвалось у Юны. — Не думала, что он может понадобиться мне здесь!
— А раньше пригождался?
Юна неопределенно пожала плечами. С пьяным Нинелиным братом справилась любимая Нинелина ваза, об его голову и погибшая. От других чрезмерно навязчивых кавалеров обычно удавалось отделаться устно. Ее считали колдуньей и побаивались.
Юна редко плакала, никогда не жаловалась и почти никогда не впадала в уныние. Жизнь была, как туфелька в руках — даже из обрезков и некачественной кожи можно соорудить что-то красивое и ноское. Только сейчас, скованная шипастыми путами, ощутила весь ужас беспомощности. Правда, все еще надеялась отболтаться.
— А это правда, что василиски в родстве с драконами? Я слышала легенды, но не знаю, насколько они правдивы. А у вас чешуя на лице, так красиво блестит... как у дракона... — Юна решилась пройти по тонкому льду. Василиск явно не любил людей, но вот гордился ли он своей нечеловечностью, или терзался?
— Это единственный вопрос, который вас сейчас тревожит?
— Простите, если я вас обидела этим вопросом. Ничего не могу поделать со своим глупым любопытством... Я вас обидела?
— Да, — заявил василиск. — Как вы собираетесь заглаживать вину?
— Для начала развяжите меня, пожалуйста. Я ведь слабая девушка, не нападу на вас и не сбегу.
Неогжиданно для Юны ар’Мхари повиновался. Игольница слетела с плеч на пол, притворившись безобидной грудой веток. Он протянул девушке руку. Юна, помедлив, ее приняла, встала, отряхнула безнадежно измятые, кое-где даже порванные юбки, не зная, как вести себя дальше. Обычно она неплохо разбиралась в людях, но ар’Мхари был, как стена. Даже его гнев и язвительность казались притворными, будто он с ленцой разыгрывал ожидаемую Юной роль злодея, но под этой игрой таилась настоящая угроза. Изумруда он, кажется, накормил, и вряд ли пытался на досуге оторвать крылья-лапы — дракон его не боялся, хоть и был очень зол.