Подарок к Рождеству (Сборник)

Джордж Кэтрин

— Все, что ты слышала от Риты, все неправда, — ласково говорил он. — Когда на выходные мы с Ритой приехали, ты должна была узнать, что она решила посвятить себя карьере, что Нелл вернется в школу и будет жить у леди Бреннон, что я отвезу вас с Нелл сюда. Я собирался просить тебя стать моей женой.

— Тогда почему же вы этого не сделали? — выпалила Оливия. — Ни слова не сказали…

— Любимая, я боялся, что ты меня отвергнешь.

— Отвергну? Но я люблю тебя…

Он улыбнулся.

— Да, теперь я это знаю. — Он обнял ее. — Скажи, что ты здесь делаешь, зачем разбрасываешь

апельсины?..

— Помогаю мистеру Пейтелу… до вечера. У него заболела жена, а дочь уехала на день. — Оливия без особого успеха попыталась высвободиться. — Здесь нельзя ставить машину…

Она почувствовала, как он трясется от смеха.

— Сердечко мое, перестань злиться, постой спокойно, пока я буду делать тебе предложение. Здесь не то место, которое я бы выбрал для такого романтического случая, но я не намерен больше откладывать. Оливия, ты согласна выйти за меня замуж? Без тебя моя жизнь не имеет смысла. По-моему, я полюбил тебя с первого взгляда и не могу жить без тебя.

— Да, я согласна, — сказала Оливия, — но мне надо знать про Риту, и Нелл, и…

— О, еще будет время… — проговорил мистер ван дер Эйслер, наклонился и поцеловал ее. Их долгий поцелуй привел в восторг мистера Пейтела, который наблюдал за ними, стоя в дверях. Хорошо, что пока не было покупателей, потому что мистер ван дер Эйслер явно не собирался отпускать Оливию. Хозяин магазина, человек сентиментальный, со слезами на глазах смотрел, как мистер ван дер Эйслер вынул шпильки из волос Оливии и они рассыпались по плечам девушки рыжеватой волной.

— Любовь, — сказал мистер Пейтел и принялся подбирать апельсины.

Кей Грегори

Мужчина напрокат

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Найна ненавидела самолеты. Вот почему, когда пришла пора ежегодного паломничества в Чикаго, она забронировала купе в поезде.

А еще она терпеть не могла опаздывать. Поэтому, когда она села на серебристый, с отличительной красно-бело-голубой полоской «Эмпайр-Билдер» компании «Амтрак», у нее оставалось достаточно времени, чтобы подкрепиться тремя шоколадными батончиками с миндалем и изюмом, двумя шоколадными кексами и кульком сливочного шербета, врученными ей подругой, с которой они вместе снимали квартиру, на случай, если ей в дороге захочется заморить червячка.

Поднявшись по лесенке, она оглядела крошечное купе спального вагона и с удовлетворением вздохнула. Все как обычно: есть свой угол, в котором можно спокойно, без посторонних, готовиться перенести стрессы Рождества в лоне семейства Петрофф.

Быстрым, привычным движением она задвинула чемодан под одно из широких удобных кресел, расположенных друг против друга по обе стороны окна, потом повесила пальто в узкий шкафчик рядом с дверью и, почувствовав, что ее уже подташнивает, но решив, что поздно думать о том, что бывает, если объесться шоколадом, уселась и стала наблюдать за снующими по сиэтлской платформе в поисках свободных мест пассажирами.

Суета уже прекращалась, и начали оживать моторы локомотива. Вот-вот тронемся, подумала Найна, поправляя у себя за спиной подушку.

По окну пробежал

солнечный зайчик, и Найна бросила возиться с подушкой, чтобы посмотреть, откуда он.

Опаздывавший пассажир в темно-сером, в тонкую полоску костюме шагал по платформе, как хозяин по своим владениям. В лучах зимнего солнца поблескивали его часы, пускавшие зайчиков. Он не спешил. Казалось, он не сомневается в том, что и люди, и машины — все остановится и будет его ждать.

Найна ощутила прилив раздражения. Если бы ее отец, Джозеф Петрофф Третий, снизошел до того, чтобы путешествовать на чем-то менее скоростном, чем реактивный самолет, он бы наверняка шествовал с точь-в-точь такой же самоуверенной миной. Найне ужасно не хотелось вспоминать о своем отце — все равно она скоро с ним увидится. А он и на этот раз приведет ей очередного кандидата в женихи, чтобы тот за ней поухаживал. Уже пять лет каждое Рождество он приводил кого-нибудь. Перед ее мысленным взором предстала целая вереница тщеславных подхалимов, считавших, что деньги Джозефа Петроффа потекут к ним ручьями, стоит только жениться на его единственной дочери, которую отец решил во что бы то ни стало пристроить, причем так, чтобы она поскорее обзавелась выводком резвых ребятишек.

Найна не собиралась «пристраиваться». А если бы она когда-нибудь и вышла замуж, в чем была совершенно не уверена, то супруга выбрала бы сама.

Забыв, что она находится у всех на виду, Найна сощурила глаза и показала язык воображаемому жениху. В то же мгновение мужчина, вызвавший в ней столь мрачные мысли, подошел к ее окну и остановился.

Задержав взгляд на ее искаженном гримасой лице, он слегка повел бровями и пошел дальше.

Найна пожала плечами. Если он решил, что она состроила рожу ему, тем лучше. Ее не интересовали мужчины, которые воображали, будто жизнь — это сплошной бизнес. Этот же мужчина по всем признакам был из преуспевающих дельцов.

Она провела пальцем вдоль трещины в стекле. Он все-таки хорош собой, хоть внешность у него и необычная. Она сразу обратила внимание на его губы. Необыкновенные губы: не широкие, но пухлые, манящие, удивительно чувственные для мужчины, который шагает по земле как хозяин. И волосы у него красивые — каштановые, блестящие и волнистые… так подходят к его карим глазам. А лицо у него волевое, с ямочкой на подбородке, придающей ему выражение непримиримости. В случае какой-нибудь драки хорошо бы, чтобы человек с таким лицом оказался на вашей стороне. Хотя странно… Найна нахмурила брови. Люди с такими лицами редко попадаются среди попутчиков на железной дороге: такие мужчины вечно спешат, как ее отец.

— Прошу предъявить билет. — Подтянутый и улыбающийся проводник отодвинул штору, висевшую в дверях, и Найна забыла о мужчине в темно-сером костюме. Она полезла в сумочку за билетом. Спустя несколько минут появился другой проводник — маленький, худенький, — чтобы познакомить ее с перечнем услуг компании «Амтрак». Но Найна сказала, что уже неоднократно ездила по этому маршруту, и проводник пошел к следующему купе.

Тут Найна поняла: она так углубилась в мысли, что не заметила, как поезд тронулся. Она прикрыла глаза, готовясь наслаждаться покоем до самого ужина.