Подарок к Рождеству
Шрифт:
– В музее есть кафе. Желаю приятно провести время.
Что они и сделали. Они ходили по залам, разглядывая портреты и пейзажи. Оливия опасалась, что девочке будет скучно, но оказалось, что Нелл так же интересно, как ей самой. В одиннадцать часов они перекусили в кафе, потом вернулись к «Ночному дозору» [4] и сели напротив. Картина была огромная, они не сразу разобрались во множестве фигур, и Нелл потребовала, чтобы о каждой ей было рассказано – даже о собачке. Они сидели, соприкасаясь головами, и
4
Картина Рембрандта.
Когда мистер ван дер Эйслер уместил свое крупное тело на скамейке рядом с Оливией, она вскинула голову.
– О Господи, мы совсем забыли о времени! – Оливия посмотрела на часы, отвернувшись, чтобы скрыть, как она покраснела.
– Нет-нет, последнюю операцию отменили, и я освободился раньше. Вы давно здесь?
Нелл прижалась к Оливии.
– Сто лет, – сказала она счастливым голосом. – Оливия рассказывала мне об этом человеке на картине. Кто отвезет нас домой, ты? А Бронгер обещал, что приедет в двенадцать.
– Можно я вместо него? Я его предупредил, что захвачу вас по дороге.
– Конечно, дядя Хасо. Я люблю Бронгера, но тебя я люблю еще больше. Оливия тоже – правда, Оливия?
Оливия холодно произнесла:
– Я еще не обдумала этот вопрос.
– Бронгер женат на Офке, – рассуждала Нелл, – так что ты можешь его только немножко любить, а то она будет против, зато дядя Хасо…
Избегая веселых глаз мистера ван дер Эйслера, Оливия торопливо проговорила:
– Да-да, конечно. Давайте поедем.
– А ты еще не рассказала про того человека в углу.
– Я думаю, надо что-то оставить на следующий раз, – живо ответила Оливия, – твой дядя проголодался.
Мистеру ван дер Эйслеру очень нравилось сидеть с ними в музее, но он видел, что, пожалуй, лучше согласиться с Оливией – она выглядела возбужденной и выбитой из колеи.
– Да, поедемте домой обедать. Что я тебе скажу, Нелл! Сегодня мы будем пить чай у мамы. – Увидев мгновенный испуг на лице ребенка, он добавил: – А ужинать ты будешь уже во Фрисландии.
Всю дорогу к дому он развлекал Нелл забавными историями, и она снова была счастлива.
Но веселость Нелл исчезла без следа, как только они сели в машину, чтобы ехать к матери. Ротик малышки вытянулся в твердую мятежную линию, и уговоры Оливии не помогали. Когда они остановились перед многоэтажным домом, Нелл тихо сказала:
– Дядя Хасо, ты обещаешь, что не оставишь меня здесь?
– Обещаю, liefje. Мама хочет на тебя посмотреть и убедиться, что тебе хорошо, она не станет мешать вашей поездке во Фрисландию, а когда каникулы закончатся, может быть, ты передумаешь и вернешься к ней. Через неделю надо возвращаться в школу, но это я уже устроил, ты не поедешь, пока мы здесь не разберемся со всеми делами.
– А тогда ты и мама повезете меня?
– Скорее всего, потому что надо будет поговорить с бабушкой, рассказать ей о наших планах на будущее.
Они собираются пожениться, подумала уничтоженная
Рита прижимала к себе Нелл, целовала ее и говорила глубоким, любящим голосом. Оливия ни на йоту ей не верила и не сомневалась, что Нелл не верит тоже, а что думал мистер ван дер Эйслер, было скрыто за непроницаемым выражением его лица.
– Миленькая, – ворковала Рита, – сколько горя ты принесла своей мамочке, я чуть с ума не сошла… А теперь пойди поиграй, пока я поговорю с гостями. У тебя в комнате гувернантка Схалк, она тебе что-то принесла. Возьми… – Рита запнулась и мило улыбнулась Оливии, – забыла, как вас зовут, вот глупая…
– Оливия.
– Ах да, возьми с собой Оливию, миленькая. Я уверена, у нас для нее найдутся хорошие чаевые.
Рита сделала им знак уйти и повернулась к мистеру ван дер Эйслеру, а Нелл и Оливия покинули комнату.
– Только не бросай меня, – умоляла девочка, пока они шли через холл к дальней двери.
В комнате Нелл в кресле возле холодной печки расположилась юфрау [5] Схалк. Она была точно такая, как ее рисовала себе Оливия: темные глаза, маленькие и хитрые, длинный нос, высокий лоб с зачесанными назад темными волосами и поджатые губы, под которыми красовалась бородавка. Возможно, она была хорошая, работящая женщина, но Оливия сразу поняла, почему Нелл ее не любит.
5
Госпожа (нидерл.). Так называют молодую, обычно незамужнюю женщину.
Гувернантка что-то резко сказала Нелл по-нидерландски, та ответила и, обращаясь к Оливии, добавила по-английски:
– Оливия, юфрау Схалк знает английский.
– Доброе утро, – вежливо произнесла Оливия, и ей было предложено садиться.
– Эта английская бабушка портит глупую девочку, – сказала юфрау Схалк с сильным акцентом. – Ее надо отдать в нашу школу, пусть учится, а не делает все, что ей захочется.
Интересно, есть ли у девочки возможность делать хоть что-то, что ей хочется, когда она у матери, подумала Оливия.
– Она хорошо учится в школе и очень любит бабушку.
Гувернантка пожала плечами.
– Она старая и никогда ее не наказывает.
– Она не старая! – закричала Нелл. – И меня не надо наказывать! Я хорошая девочка, когда я не с вами. Я вас ненавижу.
– Тише, Нелл, – сказала Оливия, – юфрау Схалк не имеет в виду ничего плохого, она просто высказывает свое мнение. – Оливия заметила, что дама покраснела и готова разразиться возмущенной речью. – Может быть, Нелл сходит на кухню и выпьет стакан молока? – предложила Оливия и, не дожидаясь ответа, спровадила девочку, опасаясь взрыва со стороны ее гувернантки.