Подарок нечистой силы

Головачева Вера

Тоненькая, легкая Лидочка оказалась в самом плачевном положении. Ее друзья хоть наполовину были на свободе, а она потеряла последний путь отступления. Ей было прекрасно слышно, как тот, кто напал на ее брата, издал звук, напоминающий шипение воздуха из проколотой автомобильной шины. Как уже далеко не легкими движениями зашуршал ветками крыши шалаша. Попискивая слабым от ужаса голосом, металась девочка по своему тесному плену, время от времени пытаясь вытолкнуть пробку из двух бившихся и кряхтящих тел, закрывших вожделенный выход.

Легкий

шорох, настороживший их вначале, перешел в откровенный шум. Шум усиливался, пронырливый ветер уже кругами гулял по прибежищу ребят. Девочка поднатужилась и из последних силенок поднажала на всхлипывающий и стонущий затор из брата и подруги. Все трое пулей вылетели из шалаша. Лидия, не удержавшись и, подтвердив наевший оскомину закон инерции, упала на растянувшуюся на траве Юльку, попутно задев ногой отлетевшего немного в сторону брата.

Ушат холодный воды, вылитый на нее неведомым шутником и оглушительный грохот не дали долго отлеживаться. Девочка быстро вскочила на ноги и огляделась. Мощная, настоящая июньская гроза бушевала в саду. Крупные капли бесцеремонно лупили по молодым глянцевым листьям, мгновенно созданные игрой природы тонкие, грязные ручейки вились между стволами яблонь.

– Это же просто гроза, вставайте! – девочка попыталась поднять все еще лежащих на мокрой земле и подергивающихся, словно в судорогах, Костю и Юльку. Наконец, ей удалось понять слово, которое, заикаясь, произносил брат.

– П-п-пери, – прохрипел он.

– Что с кошкой? – перепугалась девочка.

– Она, это она!

– Боже мой, да скажете вы, что произошло, или нет! – только сейчас разглядела девочка, что брат и соседка дергались не от страха, а от смеха.

– Кошка, это кошка скакала по крыше. И оцарапала меня тоже она. А ветер и шум – от дождя! – смог наконец объяснить мальчик.

ГЛАВА 2

– Дети, быстро домой, – услышали все трое голос Натальи Викторовны.

– Ну, пока! Еще увидимся, – Юлька птицей перемахнула через высокий деревянный забор.

Когда брат и сестра показались на террасе, мама только молча всплеснула руками. Отец, с наслаждением любующийся разгулом стихии, усмехнулся:

– Хороши! – с иронией похвалил он своих отпрысков, – грязные, мокрые, да еще и с первым боевым трофеем! Уже успели подраться с местными аборигенами?

– Да что ты, папа, у нас просто потрясающая соседка! Она нам столько порассказала! – затараторила бесхитростная Лидочка, не обращая внимания на то, что брат деликатно, но настойчиво наступает ей на ногу. – Наша бабушка Агнесса, оказывается, была настоящей ведьмой, а перегородки ломать нельзя, это совершенно точно. Костю оцарапала Пери, она сошла с ума от свободы. В саду есть настоящий шалаш... – девочка выдавала информацию на одном тоне, пренебрегая логическими паузами и игрой интонации, к которой прибегают, обычно, для достижения пущего эффекта.

– Стоп, стоп, – попытался прервать словесный поток папа.

Лида обиженно надула губы. Всегда так! Этих взрослых

совершенно невозможно ничем удивить. Никогда не дадут рассказать все подробно, сейчас начнут придираться к каждому слову. Ее опасения немедленно оправдались.

– Это кто посмел назвать бабушку Агнессу ведьмой? – глаза отца стали холодными, а в голосе зазвучали металлические нотки.

– Да нет, папа, ты не понял, – попыталась реабилитироваться девочка, – не в смысле вредная, а в смысле колдунья!

– Спасибо, обрадовала! – к металлическим ноткам прибавились ироничные.

– Ты опять не понял! – девочка в досаде отвернулась к окну. И почему это с родителями нельзя разговаривать как с обычными, нормальными людьми! – Хоть ты скажи им, – с надеждой в голосе обратилась она к брату.

Костя, в экстремальных ситуациях являвший собой образец отваги и решимости, совершенно не умел вступать в словесные баталии с родителями.

– Ну, это, как сказать-то, в общем, она права, – справился наконец с непослушным языком мальчик и стал с увлечением разглядывать мокрые следы от своих кроссовок, оставленные на деревянном, некрашенном полу террасы.

– Все понятно, – весь вид мамы словно подтверждал ее наихудшие опасения, – совершенства нет в нашей жизни. Прекрасный дом, роскошный сад и взбалмошная соседка. Ну чему хорошему может научить она наших детей!

Мама не на шутку разволновалась. Как и большинство родителей, она была абсолютно уверена, будто вся живая и неживая окружающая действительность только и ловит момент, чтобы испортить ее милых и послушных детей. Вот теперь эта соседка. Не успели познакомиться, а уже вымазались, как спаниели в мокрую погоду, да наслушались о почившей бабушке всяких небылиц.

– Нет, – бескомпромиссно заявила мама, – это просто некрасиво позволять вам сплетничать о милой бабушке Агнессе, завещавшей именно нам такой прелестный дом! Хоть у нее и не было собственной семьи, но могли еще найтись какие-нибудь родственники, а она выбрала именно нас!

– Если я еще хоть раз услышу наговоры на бабушку, – поддержал ее папа, – то... все ваши постеры отправятся на растопку камина! – наказания, которые изобретал Владимир Иванович, всегда отличались изощренностью и особой жестокостью.

Ни разу не помнили дети, чтобы отец самым заурядным образом поставил их в угол или лишил мороженого. Так что угроза возымела свое действие и подростки, не вступая больше в прения, бросились к себе наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

– А завтра придут рабочие, чтобы сломать эти ваши пресловутые перегородки! – крикнул отец уже им вслед.

* * *

Пробуждение было поистине великолепным. Запах смолистого дерева, ненавязчиво заигрывающий с ресницами солнечный лучик, смутное воспоминание о чем-то необычном и фантастически интересным. Костя открыл глаза. Взгляд его упал на плетеный из лозы абажур, золотистые блики солнца на потолке, надувшуюся парусом желтую кисейную занавеску.