Подарок осознания
Шрифт:
— Изнутри? А тогда почему же вы говорите «хотелось бы верить»? Получается, что вы не очень-то доверяете себе.
— Все эти сомнения от внутренней неуверенности.
— Мы сейчас с вами поговорили. Если вы посмотрите на этот разговор со стороны, что увидите в себе? Что нового вы узнали о себе?
— Ничего нового. Этот диагноз я поставила себе давно.
— А какой диагноз?
— Неуверенность в себе. Проблемы нерешенные. Желание разобраться.
— А как долго вы собираетесь жить с таким диагнозом?
— Нельзя долго жить с этим диагнозом.
— А
— И сама теперь пытаюсь его снять. Иначе меня здесь не было бы.
— Вот я и спрашиваю: «Когда вы его снимете?»
— Да я хотела вчера его снять.
— И что же вам помешало? Вы сами себе его поставили, а теперь удивляетесь, почему же он не снимается.
— Я всегда готова.
— Ой ли? Готовы ли вы? Обратите внимание на свои слова. Вы сказали «я хочу его снять». Следующая ваша фраза — «я готова его снять». Если это действительно так, то он должен уже исчезнуть. А так как вы говорите, что уже давно готовы, то и произойти это должно было давно.
— Я хочу сказать, что у меня уже какие-то подвижки в этом есть. Если бы я к вам пришла год назад, это был бы вообще дурдом.
— Еще один диагноз.
— Можно мне сказать? На прошлой встрече я увидел то, что здесь происходит, с необычного для меня ракурса. Например, я увидел человека, который пришел на встречу первый раз и говорит теми же словами, что и я на своей первой встрече. Он бурно протестовал и требовал от вас конкретных правил ведения семинара. Типа: красный — стоим, желтый — готовимся. И еще мы говорили о том, что человек — раб своих представлений. Он находится в тюрьме своего обусловленного ума. Ярким примером этого был другой пришедший сюда человек, который разрабатывает религиозную идею, философию и даже пишет книжку. Однозначно неглупый человек. Он напомнил мне странного профессора, который за реальной жизнью уже не следит. Он полностью углубился в свою наукообразную терминологию. Наблюдая за ним и другими пришедшими сюда людьми, я видел, что каждый говорит только о себе. Почему люди одиноки? Потому что каждый стремится обсуждать только самого себя, то есть свои представления и убеждения. А ведь эти убеждения и есть наша тюрьма, но ее не видно, потому что она изнутри прозрачна. Когда я вдруг это увидел, мне стало не по себе. Если не наблюдаешь за собой со стороны, то не видишь собственных убеждений. То есть то, чем ты ограничен, увидеть очень сложно. Каждый готов говорить только о себе. Только о том, что ему интересно.
— Могли бы вы сказать, как сейчас воспринимали то, что вы говорили, находящиеся здесь люди?
— Не знаю. Я не оценивал.
— Я имею в виду не оценку, а то, как вы это чувствовали.
— В какие-то моменты я чувствовал заинтересованность. В какие-то моменты я чувствовал, что они понимают, о чем я говорю.
— А с кем возник наиболее сильный контакт?
— Не могу сказать.
— Когда вы говорите, то ощущаете то, что происходит со всеми, кто здесь присутствует, или просто проговариваете свой текст? Осознаете ли вы то, что говорите и то, как это воспринимают другие, или нет? Когда вам сложнее всего осознавать самого себя? Когда вы говорите, читаете или слушаете, смотрите? Обычно разговор или, если можно так сказать, говорение является действием, которое большинство людей осуществляет неосознанно. Они говорят, не осознавая, что они говорят и как на это реагируют другие люди. Так что же
— Возможно, что сам поток. При этом следишь за мыслями, пытаешься их лучше передать, возможно, какие-то другие факты перестаешь контролировать.
— Сейчас мы затрагиваем вопрос широты восприятия. Широты внимания. Обычно мы свое внимание очень сильно сужаем. Сужаем до пределов той фразы, которую говорим, до пределов одного человека, с которым общаемся и так далее. При этом мы исключаем всё остальное.
Что такое внимание? С детства большинство из нас было обучено не широкому вниманию, а узкому. Например, школьная учительница говорит: «Петя, не отвлекайся. Ты смотришь в окно, а должен смотреть на меня. Ты должен понимать то, что я тебе говорю». Внимание, которого она требует от учеников, является исключающим. Предполагается, что, если ученик смотрит на учителя, больше ни на что другое он не должен смотреть.
У каждого человека есть некоторый запас внимания или энергии, который он посвящает в течение дня каким-то делам, вещам, людям, ситуациям. Например, вы приходите домой и жена говорит: «Ты должен уделить внимание детям». Вы начинаете заниматься детьми вместо того, чтобы, как обычно, смотреть программу новостей. Это исключающее внимание.
Посмотрите, большинство людей чаще всего требует от других именно исключающего внимания. Что такое любовь в представлении большинства людей? Это определенный выбор. Ты обращаешь внимание именно на меня, при этом не должен обращать внимание на других. Не было ли у вас таких ситуаций, когда вы приходите куда-нибудь с мужем, женой? Не бывало ли у вас скандалов, ссор и конфликтов из-за того, что вас обвиняли в неправильном распределении внимания?
Так что же мы требуем от близкого человека, когда говорим: «Смотри сюда и не смотри туда»? Мы требуем от него исключающего внимания. То есть мы требуем внимания только к себе. Или к чему-то, что мы считаем важным со своей точки зрения, то есть к самому себе. Не является ли это изощренной формой насилия? Не является ли такое насилие очень распространенным в этом мире?
Изнасилование в криминальном смысле — очень тяжелое преступление, за которое дают большой срок. Я думаю, что немногие люди согласятся с тем, что изнасилование — это хорошо. Они скажут, что с этим надо бороться. А если мы посмотрим непредвзято на собственную жизнь? Не увидим ли мы, что на самом деле сами постоянно занимаемся насилием?
Причем насилием не только над самим собой, но и над всеми окружающими нас людьми. Мы требуем, говоря: «Ты должен, обязан…» Не являются ли подобные требования желанием получить исключительное внимание к себе или к чему-либо, что мы считаем важным именно для себя. Причем чаще всего нас даже не интересует, как относится к этому другой человек. Мы просто считаем, что это должно быть так, и требуем этого. Такое явление настолько распространено, что я бы назвал его «народным преступлением». Все так делают. Более того, никто не рассматривает это как преступление.
Но ведь то, что мы требуем от других, это фактически то же самое, что мы требуем от самих себя. Ведь мы и к себе подходим точно также. Мы выделяем в себе что-то одно и говорим, что именно это самое хорошее и ценное в нас. Мы называем это хорошей чертой характера, полезной привычкой. И внутри себя мы уделяем внимание именно этому. Например, вы считаете, что вы общительный человек, и развиваете общительность. Уделяете ей внимание. Но ведь, помимо нее, в вас есть много других особенностей, и в том числе тех, которые вы называете недостатками, пороками, отрицательными чертами. На них мы не хотим смотреть.