Подарок Тартини
Шрифт:
– Если я правильно поняла, эффективно ли Вы управляете государством?
– Да. А этого, признаться, я сказать не могу. Россия всё ещё у причала, а море покрыто туманом, и приходиться пробираться наощупь, чтобы избежать рифов и доплыть до своей Америки.
– Стать русским Колумбом – это Ваше предназначение! – с восхищением посмотрела на него Дарья. – Простите, я не ожидала подобных аллегорий от политика. И это ещё больше убеждает меня в том, что именно такой человек нужен Стасу.
– Могу я узнать, почему ты так стремишься помочь этому мальчику? –
– Потому что он единственный человек из всех, кого я знаю, кто ещё не потерял веру в реальность мечты, - ответила Дарья, - знаете, Виталий Александрович, что происходит с нами в детстве? Взрослые пичкают нас сказками, поощряют веру в Деда Мороза и приветствуют существование волшебства в детских фантазиях. Но стоит детям чуть подрасти, как те же взрослые лишают их веры в существование чудес. Я думаю, это происходит потому, что взрослые завидуют детям, у которых есть сказка, а у взрослых ничего нет. Ни-че-го! Из всех жертв взрослой ущербности лишь редкие единицы проносят сквозь свою жизнь убеждение того, что наш мир – это нескончаемое волшебство, фейерверк чуда! Стас – один из этих немногих, но ему нужна помощь. Он ещё слишком юн, чтобы противостоять разуверившемуся обществу.
С минуту Виталий Александрович изучал её взглядом, и впервые Дарья почувствовала растерянность. О чём он думает? Считает ли он её просьбу и судьбу одного из тысяч московских школьников такими же важными, как государственные дела? Или он принимает её за сумасшедшую?
– Для начала познакомь меня с этим мальчиком, - наконец, произнёс он, - хотя меня не покидает ощущение, будто мы уже знакомы с ним.
– Не будем медлить!
– повеселела девушка. – Давайте поспешим, Виталий Александрович, иначе мы опоздаем на поезд.
– Поезд? Странно! Сюда мы прибыли из космоса, а теперь, чтобы добраться до следующего места назначения, нам требуется поезд.
– Мир сна – это не мир хаоса. Здесь свои порядки, а мы всего лишь пришельцы, так что вряд ли имеем право нарушать их. Постепенно всё для нас станет ясным, а сейчас не будем рассуждать – нам нужно торопиться!
Они минули причал, где на привязи покачивались лодки рыбаков; старый заброшенный дом, заросли дикой розы, и вышли прямо к кассе.
– Кругом одна вода - как мы поедем? – скептическим взглядом окинул президент окружающее их пространство.
Дарья указала рукой на радугу, перекинувшуюся через океан. При более внимательном рассмотрении она оказалась железнодорожной магистралью.
– Дорога над океаном? – чуть приподнял брови президент. – Довольно-таки смелый проект.
Пока Даша разговаривала с кассиршей, он продолжал размышлять над подобным явлением, которое говорило, в первую очередь, о стремительном научно-техническом прогрессе Мира Сновидений. Насколько далеко продвинулся он в других сферах? Виталий Александрович с интересом прислушался к диалогу своей спутницы и кассирши.
– Два билета до сна Стаса Алкина, - вежливо сказала девушка, - сколько с нас?
– Три доллара, пятнадцать рублей и десять франков.
–
Тут Виталий Александрович не выдержал и вмешался.
– Я допускаю, что здесь действуют денежные единицы всех стран мира, но как можно расплачиваться марками, а сдачу получать в лирах? – недоумевал он. – Что это за экономическая система?
– Не стоит вдаваться в подробности, Виталий Александрович, Вам всё равно жить при других порядках, - напомнила ему Дарья, - но смотрите, наш поезд уже отходит!
Отпустив президентскую руку, она помчалась за убегающим составом. Почти достигнув последнего вагона, она протянула руку к поручню и оглянулась. Виталий Александрович остался далеко позади. Он как будто даже не сдвинулся с места, и, проводив поезд огорчённым взглядом, Дарья вернулась к президенту.
– Виталий Александрович, Вы же в прекрасной физической форме! У нас были все шансы успеть на этот поезд!
– У нас? – растерянно посмотрел он на девушку. – На мои ноги словно надели колодки весом в сто килограмм каждая! Я никогда не показывал более худшего результата. Впрочем, во сне со мной такое иногда случается. Да и на поезд я время от времени опаздываю. Во сне, разумеется, - сдержанно прокомментировал.
Даше пришлось смириться с тем, что сознание и тело президента сейчас обособлены друг от друга, и она подумала о том, что ещё немало препятствий может создать им эта раздвоенность.
– Поезда здесь ходят часто, - вздохнула она, - подождём следующего.
Они купили в киоске бутылку фруктовой воды, но стоило им отойти от окошка, как следующий поезд с грохотом пронёсся мимо.
– Не нужно было отходить от станции! – с досадой сказал Виталий Александрович.
– Всё равно я вкуса лимонада во сне не чувствую.
– Мне бы не хотелось весь сон опаздывать на поезда, - задумчиво отозвалась Дарья, - с точки зрения психологии подобные сновидения говорят о многом.
– Да? – в голосе президента послышалась насмешка.
– Поймите же, нельзя игнорировать то, что происходит вокруг нас! – сбитая с толку переменой его настроения, воскликнула Дарья. – Гипнос обращается к нам на языке иной, магической силы. В дневной яви мы можем ощущать её лишь в великих творениях искусства. В сновидении человек почти всегда наедине с собой, и когда он смотрится в зеркало судьбы, то видит в нём отражение собственной сущности. Потому что разгадывая сны, мы разгадываем самих себя. Между прочим, - пыл Дарьи немного остыл, когда она увидела, что президент внимательно слушает её, - у индейцев в Америке шаманом становился тот, кому во время посвящения приснится Сон Жизни. Этот сон мальчик никому не должен был рассказывать, но, размышляя о нём снова и снова, он сквозь всю жизнь черпал от Сна Жизни знания и откровения, точных указаний. Может быть, Виталий Александрович, это сновидение станет Вашим Сном Жизни, но кто знает, вспомните ли Вы его, когда проснётесь.