Подарок в Сочельник

Риччи Джас

Я чувствую, что в желудке словно тугой комок собирался. Никому об этом не рассказывала.

Бабушка замирает, хмурит брови, вижу, что пытается переварить.

– Поэтому ты никому не говорила, - звучит не как вопрос, а как умозаключение.
– И поэтому боишься сказать ему?

– Я боюсь разрушить то хрупкое, что сейчас формируется между нами. Понимаешь. А когда состоялась наша первая встреча в универе, он вообще приказал никогда не говорить о том, что спал со студенткой. А я ею тогда не была.

–

Некрасивая ситуация, - кивает.
– Но почему ты думаешь, что его это испугает? Он не выглядит испуганным, принимая тебя с ребенком, почему он должен испугаться того, что ребенок от него? Разве это все не упростит? И не ускорит его желания заявить права на вас?

– Он с характером. Я знаю, каким он может быть. Игорь не будет прыгать от радости, а сделает меня виноватой в том, что не сказала сразу, как только узнала о беременности. А я вообще не знала, кто он. Он же уверен, что я знала и специально его развела на секс.

Говорю, как есть, на духу, и трясусь от перенапряжения. Говорят, что если исповедоваться станет легче. А мне не легче, я действительно боюсь все этой правды наружу. Видимо нужно было сразу цепляться за то, что я его вновь встретила и в лоб огорошить новостью о сыне.

– Но ведь он узнает. Мальчик будет его копией. Это не так бросается в глаза, пока он маленький, круглощекий, и цвет глаз отдает детской синевой и путает карты. И Игорь, видимо, не помнит себя младенцем и не видел фото, раз до сих пор не понимает, что к чему.

– Ба, что ты предлагаешь?

И тут я осознаю, что если признаваться Игорю, то начиная с истоков. А это зацепит и Карину, И Аню.

– Ты знаешь, что я предлагаю. Правду. На лжи далеко не уедешь. Ты лишь откладываешь болезненный момент. А он наступит. И будет только больнее. Ему, и тебе. Он спрашивал, чей сын?

– Спрашивал, но у него не сошлось с арифметикой, - хмыкаю горько.

– И о том, когда и как родился Артур, он не знает. А то б сошлось.

– Я просто должна подумать, как признаться. Понимаю, что тянуть нельзя.

– Пороть горячку не надо, надо подумать, конечно.

Бабушка отворачивается к плите, накладывает мне блинчики.

– Ты кушай. Расслабься. Я подумаю, что можно сделать.

Она права, потому что Артур действительно становится похожим на отца. И смысла молчать дальше нет. Смысл был бы тогда, если бы с этим мужчиной мы не были в близких отношениях.

– Ты уверена, что он поймет?
– терзаюсь в подозрениях.

– Да. Из того, что я видела, он показал себя как порядочный человек. Я не видела таких молодых людей. Он... старой закалки как будто. В мое время были такие мужчины.

Бабушка гладит мои волосы.

– Кушай. Все решится. Если двое любят друг друга, их ничто не остановит. Ты же любишь его, девочка?

А бабуля, бабуля, во всем пытается найти семя добра, все доходчиво объяснить.

А

любовь... Да кажется я в него влюбилась ещё в ту ночь. И когда узнала, что у меня будет ребенок, я действительно хотела его найти. Да, боялась, что пошлёт, но хотела, чтобы знал. Требовать от него ничего не собиралась, ведь было предположение, что просто проигнорирует. Не зря же мужчина его возраста не женат, ведёт вольную жизнь. Но та первая угроза прерывания беременности внесла свои коррективы...

– Бабуль, неужели думаешь, что у него тоже любовь?

– Да по нему ж все видно. Ты разве сама не видишь?

– Я боюсь обмануться, - еле пытаюсь себя убедить скушать половину ароматного блинчика с творогом.

– Ты боишься довериться. Мне кажется зря. Ни один мужчина так не заморачивался бы ради женщины, не имея чувств к ней. Терпеть младенца, бабушку, полный университет людей, которые ставят палки в колеса, можно только ради любви. Поверь ты моему опыту.

Внутри затеплилась надежда.

– Думаешь, нужно пригласить его на ужин и серьезно поговорить?

– Да, думаю, что такой вариант возможен. Не бойся. Страх не дает нам идти вперед, а лишь заставляет топтаться на месте. Подумай о сыне. У Артура будут мама и папа. В него же невозможно не влюбиться.

Я едва успела вовремя выбраться в универ. Артур капризничал и требовал внимания. Зубки уже давно его мучили, он всячески пытался грызть что-то подходящее ему по вкусу.

– Привет, - улыбаюсь Руслану, - как дела?

– Отлично, само то как? Неважно выглядишь?

– Малой с зубами мучается, я сегодня не собранная.

Парень помогает меня пройти за наши места, несколько раз пересекается с парнями. Я же переписываюсь с папой.

– Девчонки, сегодня такие новости!

На пороге аудитории появилась Аня и ее компания. Я слышала их ехидные голоса, но не обращала внимание. Все попытки бывшей подруги помириться лопнули, как мыльный пузырь.

– Игорь Юрьевич сегодня при параде, - насмешливо шепчет на ухо Рус, а я не сразу поднимаю голову и вижу своего мужчину в совершенно другом прикиде. Черт, он так сексуально выглядит, что мысли не об учебе. В его руке стакан кофе. Я знаю, что он его обожает. Люблю его губы с привкусом его любимого сорта.

– Видимо человек счастлив?
– улыбаюсь Русу.

– По нему читать трудно, но да, выглядит более довольным собой, чем обычно, - хмыкает Руслан, подняв взгляд на Игоря.

Игорь занял свое место и привычно поприветствовал аудиторию, которая сегодня почему-то гудела, как улей.

– Места свои занимаем. Или опять самостоялку хотим? Вам же экзамен сдавать, бесстрашные. Зачем попадать в немилость?

– Да потому что в милость нелегко попасть, если ты не...
– звучит женский голос из Аниной компании, который Игорь обрывает на корню.